В связи с продолжающимся венесуэльским кризисом всё чаще упоминаются богатые военные возможности Бразилии. Именно армия этого гигантского, и по территории и по населению, государства, очевидно, готовится стать лидером интервенции. И, если такое вторжение произойдёт, то фактически оно станет началом новой державной Бразилии, которая едва ли будет дружественно настроена к России.
Новый президент страны Жаир Болсонару, бывший армейский офицер и ярый поклонник военной хунты 1964-1985 годов. Его высказывания по любым вопросам почти дословно повторяют высказывания Дональда Трампа. Более того, он неоднократно позволял себе мнения, цитировать которые невозможно по этическим соображениям.
В отношении России позиция Болсонару пока до конца не ясна. Но если венесуэльский кризис затянется надолго, и поддержка Москвы власти президента Николаса Мадуро сыграет в происходящем более значительную роль, то трудности в отношениях двух стран неизбежны.
А это станет лишь ещё одним штрихом к и без того неважному историческому бэкграунду между нашими странами. О том, насколько он плохой, говорит хотя бы история с национальным мемориалом второй мировой (Monumento Nacional aos Mortos da Segunda Guerra Mundial), где на четырёх больших флагштоках развиваются флаги четырёх союзных держав: США, Великобритании, Франции и Бразилии. Всё. СССР (или Россия, как его фактическая правопреемница), Греция и другие участники европейской кампании оказались недостойными упоминания со стороны великих и могучих бразильцев. Частный случай, конечно, но показательный.
В более широком смысле, проблема отношений Москвы с новой, крайне правой Бразилией, ещё запутаннее. Если в социально-экономическом плане провозглашённый Болсонару курс практически полностью повторит действия бразильской военной хунты, то вероятнее всего, он будет воспроизводить и внешнюю политику периода её правления.
И вот тут Россию могут поджидать неприятности. И дело не только в том, что при действующем президенте Бразилия станет ещё более тесным, хоть и небезоговорочным, союзником Соединённых Штатов.
Так бразильская программа по разработке атомного оружия, запущенная ещё при хунте, так никогда и не была свёрнута – лишь поставлена на паузу. Научный и промышленный потенциал позволяет бразильскому правительству создать заряды в предельно сжатые сроки, после принятия политического решения.
Бразильский флот является вторым по величине среди американских государств, после, естественно, военно-морских сил Соединённых Штатов, и способен проецировать силу вдали от своих берегов. С 2000 года страна приобрела 6 единиц десантных кораблей большого водоизмещения, включая вертолётоносец «Atlantico», бывший флагман ВМС Великобритании «HMS Ocean», занявший аналогичный статус в стране своего нового флага.
Если учесть, что до сих пор действует «Пакт Рио» (всеамериканский аналог НАТО), то любой гипотетический конфликт России и США в районе, скажем, архипелага Алеут, запускает опцию бразильской военной помощи Штатам.
Не говоря уже о том, что Москва и Бразилиа могут стать врагами в самых неожиданных регионах мира уже по причине несовпадения собственных интересов, и без какого-либо участия США. Конечно, такое столкновение пока видится маловероятным, но кто году где-то в 2007 мог представить например участие России в ближневосточном кризисе? Где гарантия, что завтра Россия и обновлённая, и возможно, ядерная Бразилия не войдут в критические противоречия, к примеру, в Юго-Восточной Азии?
Уже скоро, 17-19 марта Жаир Болсонару посетит США, где будет обсуждаться, в первую очередь, региональная катастрофа в Венесуэле. Произошедшая в эти дни разрушительная энергетическая авария национального масштаба, очевидно, вызовет очередной исход беженцев в и без того не очень стабильную Бразилию, что подтолкнёт правительство этой страны к военному решению проблемы Николаса Мадуро. Оккупация Венесуэлы, в таком случае, станет по геополитическому значению для Бразилии сравнима со знаменитой Парагвайской войной (1864-1870 гг.), дав стране билет в элитный клуб великих мировых держав. А военный инструмент, как известно, для любого нового политического режима трудно пускать в ход только первый раз.
Александр Збитнев
