Звезда телеканала «Дождь» Евгения Воскобойникова написала книгу «На моем месте. История одного перелома». В ней она рассказала о своей жизни без прикрас: о модельном прошлом, о страшной аварии, после которой она оказалась в инвалидном кресле, о годах отчаяния и о победе над обстоятельствами. Евгения превратилась в общественного деятеля, переехала из Воронежа в Москву, обрела новую профессию, вышла замуж, родила дочь. Как раз о материнстве мы и расспросили Евгению.
Евгения с дочкой Марусей. Фото: Дарья Кузнецова
— Добравшись в книге до главы о вашей дочери, читатели, наверное, думают, что у вас все-таки безграничные возможности. Это так?
— Спасибо читателям! Но за любыми возможностями стоит чья-то поддержка. В моем случае это поддержка моих родителей. После аварии вся семья сплотилась вокруг меня и первый год жила только мной и тем, что произошло. Через год пришла пора ехать в реабилитационный центр, и я запретила маме меня туда сопровождать. Я понимала, что если сейчас привыкну к тому, что меня на коляске всюду возят, и буду просто сидеть сложа руки, то никогда не отвоюю себе хоть какую-то независимость. А ведь у мамы тоже своя жизнь должна быть.
Первые годы в коляске я училась всему заново: чистить зубы в ванной, в которую не пролезает коляска, готовить на плите, которая выше, чем мне удобно, в общем, какому-то быту в новых обстоятельствах.
С мамой Еленой Воскобойниковой 10 лет назад
Когда меня пригласили работать на «Дождь», мне надо было переехать из Воронежа в Москву. Мама бросила свои дела и поехала со мной. Телеканал выслал мне аванс, чтобы я могла из этих денег заплатить за съемную квартиру. Мне пошли навстречу, мне помогли. Через несколько лет к нам присоединился мой папа. Когда пришло время выходить из декрета, родители взяли на себя заботы о Марусе, пока я на работе. Так что с такой семьей как у меня — море по колено.
— Вы всегда хотели ребенка?
— Я всегда хотела семью, но не была уверена, что у меня получится ее создать. Один врач мне сказал, что даже не советует пробовать. «В вашем случае это невозможно. Нам, конечно, известны примеры, когда такое бывало, но это что-то из ряда вон выходящее. Зачем вам это нужно? Вы все-таки инвалид, надо понимать свои возможности». Но, слава богу, жизнь сложилась иначе, и я смогла. После такой травмы все тело начинает иначе работать. Мне повезло.
— И все-таки тем, кто не знает специфику жизни с инвалидностью, наверное, сложно представить, как вы со всем справляетесь. Можете немного про это рассказать?
— Последние недели перед родами были самыми сложными. Меня всюду сопровождала мама: помогала залезать в ванну, пересаживаться из коляски в машину и наоборот. На последнем триместре я была тяжелее на десять килограммов, и мне было сложно делать то, к чему я привыкла — водить машину, одеваться. Дело было зимой, так что в —25° приходилось натягивать леггинсы для беременных с начесом, запаковываться в несколько слоев одежды… Постоянно отекали ноги.
Ну, а после выписки у меня было все то же, что у новоиспеченных матерей — бессонные ночи, кормления, беспокойство, все ли у Маруси в порядке, как она себя чувствует. Маруся была невозмутима к моим переживаниям, у нее все было отлично. А я училась быть мамой.
Маруся с бабушкой Еленой Воскобойниковой
Скоро мы начали выходить вместе гулять. Мне очень повезло: компания Ottobock подарила специальный механизм, который позволяет крепить детское автокресло к инвалидной коляске. Так что это тоже подарило свободу передвижения.
— А как вы справляетесь теперь, когда Марусе уже 3 года, и она вовсю бегает?
— Маруся по-прежнему любит забраться ко мне на колени, чтобы я ее покатала. Я могу ходить с ней на детскую площадку и помогать забираться на горку. Укатившийся мяч всегда кто-нибудь поднимет. Сейчас стало полегче: Маруся растет, она уже лучше понимает, что можно, а что нельзя.
Но до того, как с ней стало можно договориться, стрессовых ситуаций было предостаточно. Если бы Марусе взбрело в голову убежать от меня, шансы ее догнать у меня невелики. Все-таки у нас любой бордюр — препятствие.
Кстати, эти сложности с перемещением по городу объединяют всех родителей с колясками и людей в инвалидных креслах. Мы все сталкиваемся с тем, что невозможно перейти дорогу по подземному переходу, что любая яма может не позволить пройти дальше, что пандус сделан под таким углом, что просто опасно им пользоваться. Надо объединяться!
Евгения Воскобойникова на показе «Кутюр без границ»
— Из книги читатели узнают, что у вас не все так радужно в личной жизни, как многим могло показаться из соцсетей. Наверное, нелегко было раскрываться в главе о замужестве и о разводе после рождения ребенка?
— Рассказывать о себе очень нелегко. Не только потому, что надо найти какие-то правильные формулировки, — надо прежде всего самой разобраться, а что это было, почему так случилось.
Я ни о чем не жалею. Мой муж увидел меня по телевизору и влюбился. Он написал мне сообщение, завязалась переписка. Сейчас я думаю, что мы просто поторопились. Мы жили в разных городах, в хорошие времена казалось, что нам море по колено, в плохие — что обстоятельства сильнее нас. Про развод мне до сих пор говорить не хочется, так как это было совсем недавно, мне кажется, что я до конца это еще не пережила.
«Кутюр без границ»
Недавно в одном интервью меня спрашивали про личную жизнь, мол, как с этим обстоят дела, если человек в инвалидном кресле. Я всегда говорю, что тут дело в том, видят в тебе личность — или видят инвалида, обузу. Я верю, что могут быть успешные отношения в паре, где один человек на коляске. Да, после первого периода влюбленности наступает проза жизни — медосмотры, реабилитационные центры, но если адекватно к этому относиться, стараться друг для друга, все можно пережить.
В моем случае отношения с кем-то осложняются тем, что у меня теперь ребенок. И прежде чем пустить в свою жизнь какого-то прекрасного мужчину, мне будет важно не только, как он отнесется ко мне, но какие отношения он построит с моей дочкой, с моей семьей. Думаю, что это многим знакомо, кто растит ребенка самостоятельно.
Модельное прошлое, 2004 год
— В книге вы много пишете о своей работе: как вы учились говорить без воронежского акцента, как тренировались вести прямые эфиры, как самостоятельно отправились освещать Паралимпиаду в Лондон. У вас очень трудозатратная работа. Как вы совмещаете карьеру и жизнь?
— Любой человек, которому кажется, что у него отличная речь, без каких-либо дефектов, обычно ужасается, когда смотрит на себя со стороны, записанного в профессиональной студии в роли ведущего. Я не исключение — я и сейчас смотрю свои эфиры, а про себя думаю: «Боже, какой ужас!». Для того чтобы речь, манеру говорить и двигаться в кадре привести к среднестатистическим стандартам, существуют специально обученные люди. Я тоже занималась с такими, совершенно чудесными специалистами, которые меня очень многому научили, и не только: «Оттопотакопытпыльпополюлетит», но и много чему еще — человеческому подходу к новостям и любви к своему зрителю.
Фото: Дарья Кузнецова
Работа на Паралимпиаде в Лондоне — это была абсолютная авантюра. Поехать впервые в Великобританию, одной, на коляске, и еще снимать и выходить в эфир. Спасибо моему коллеге Мите Еловскому, который на тот момент жил в Лондоне и помогал мне во всем, ну, и всем неравнодушным, кто готов был прийти на помощь!
Совмещать работу и личную жизнь вообще невозможно, и, наверное, больше всего сил уходит именно на то, что ты постоянно разрываешься: когда тебе нужно закончить статью, а Маня тянет гулять на улицу, где светит солнце. Признаюсь честно, почти всегда выбор делаю в пользу дочери. И еще ни разу не пожалела! Я в любом случае предпочтение отдаю ребенку и радостным моментам, потому что именно счастливые моменты нужно ценить как золото. Уж кто-кто, а я это очень хорошо знаю.
