Так получилось, что я очень хорошо помню утро 22 августа 1991 года. Я был тогда в самой гуще событий, и я помню то совершенно сверхобычное ощущение, которое охватило меня при виде трёхцветного флага, развевающегося над Домом Советов РСФСР, который в то время было принято называть «Белым домом».
Это ощущение – колоссального подъёма, «здесь-и-сейчасности», «отныне-и-навсегдашности» – переполняло не только меня: эйфория разливалась в воздухе над сияющей от солнца Москвой, выплёскивалась на улицы, на «площадь Свободной России» (так решил назвать прежде безымянное пространство около Белого дома ликующий Ельцин под дружное одобрение собравшихся тысяч). Под «флагом Свободной России».
У трёхцветного флага на рубеже 90-х была своеобразная судьба.
В конце 80-х его выносили на митинги немногочисленные представители Союза конституционных демократов, своего рода «русской партии» в московском демдвижении.
23 мая 1990 года на заседание Первого съезда народных депутатов РСФСР пришли несколько депутатов от «Демократической России» с трёхцветными флажками. Инициатором акции выступил народный депутат РСФСР, «конституционный демократ» Михаил Астафьев. Он и его сотоварищи поставили трёхцветные флажки перед собой на столики. А в это время председательствующий на съезде председатель Центризбиркома (вот были времена!) Василий Иванович Казаков предоставил слово депутату Валерию Калашникову, председателю Рязанского облисполкома. В завершение своего выступления по вопросу повестки товарищ Калашников немного отклонился от темы: «И давайте уберем со столиков имперские флажки, товарищи депутаты-москвичи! (Аплодисменты). Может быть, вы уже живете в монархическом государстве, но вы вспомните, что на вас смотрят не только зарубежные корреспонденты, но и наши российские избиратели (Аплодисменты)».
|
|
Вмешался председательствующий. «Товарищи, – сказал он, – поступила записка от депутации Челябинской области: ”В зале, а также в рядах одной из делегаций появляются флаги с символикой царской России. Считаем для себя оскорбительным присутствие данной символики в нашем зале и требуем ее убрать. Возможно, инициаторы этого перепутали Съезд депутатов России с очередным митингом”. Такая же записка поступила от орловской депутации. Ставлю на голосование вопрос о том, чтобы убрать из зала все символы, не относящиеся к нашему государству и к России (Шум в зале). Давайте проголосуем. Результаты голосования: кворум для принятия решения 530, проголосовало ”за” 649, ’’против” 53, воздержалось 7. (Аплодисменты)!»
Интересно, что результат голосования засвидетельствовал: против «имперского флага» голосовали не только «коммунисты России», но и многие из тех, кто очень скоро проголосовал за Ельцина, а впоследствии – за «Декларацию о суверенитете РСФСР». Помню, что и в рядах «ДемРоссии» к акции Астафьева отнеслись без энтузиазма – типа зачем нарываться по несерьёзному поводу.
Менее чем через год трёхцветный флаг стал «центром силы» сначала для «ДемРоссии», а потом и для всего процесса раскачки советского режима. Представить себе, что менее чем через полгода он станет официальным флагом независимой России, было в тот момент невозможно. Но наступили эйфорические дни Свободной России, и уже через неделю после 22 августа триколоры поднялись над оторопевшими крышами недавних обкомов КПСС.
…Очень скоро эйфория растаяла в новой постсоветской реальности. Флагоносец Михаил Астафьев уже к концу 1991 года заговорил о «демократической оппозиции режиму Ельцина – Гайдара», «ельцинское большинство» сначала остолбенело, а потом принялось потихоньку распадаться (его хватило до декабря 1993 года), а флаг России стал объектом оголтелой травли (которая отчасти продолжается до сих пор) – от «имперских флагов» муфлоны быстро доскакали до «власовской тряпки».
Но вот отношение к флагу как-то не последовало за отношением к «победившей демократии».
Да и с чего бы? Флаг устоял, как он устоял за предыдущие более чем 200 лет своего служения.
Первый флаг Петра I, «народное знамя» России (наряду с бело-чёрно-жёлтым «императорским»), знамя побед русского воинства в Первой мировой войне – триколор как-то негромко превратился в «народное знамя» России после СССР, которую одно время было принято называть «новой».
Причины были разные. Во-первых, народным становится военное знамя, омытое кровью. Это случилось, когда оно – вместе с нашими солдатами – оказалось в Чечне, под пулями террористов и поношением «демократической интеллигенции».
Во-вторых, народным становится знамя, входящее в быт, в повседневность, вместе с немудрёной газмановской песенкой «Офицеры, россияне». Знамя, которое связывает воедино народные гулянки, рок-концерты, официозные собрания, митинги и военные парады – особенно когда с самолётами с трёхцветным дымом.
В-третьих, народным, государственным и имперским становится знамя борьбы и победы. Стилизацией российского знамени был официальный флаг Республики Крым времён Юрия Мешкова, преданного, проданного и низверженного врагами России при полном одобрении тогдашней российской власти в 1995 году. А через двадцать четыре года Российское знамя повело за собой крымских и севастопольских победителей, а потом – солдат освобождения Донбасса.
И, наконец, знаменем России – не «новой», а вечной, не только страны, но и её культуры, природы и души – оно становится тогда, когда его поднимают в небо символом «Умираем, но не сдаёмся». Символом, не зависящим от поражений и предательств, от тягот и страданий. Как на полях сражений. Как на солдатских похоронах. Как 22 августа 2019 года в небе над осаждённым Донбассом.
