Мировое кино подарило нам множество ярких и незабываемых фильмов, на которых мы выросли. Портал Film.ru подробнейшим образом рассказывает об одном из любимых фильмов детства.
У семейки Аддамс самая обычная американская фамилия, но это совершенно не обычная семья. Аддамсы выглядят как вампиры, обожают все мрачное и кровавое и получают удовольствие от того, что других пугает или убивает. Аддамсы впервые появились в журнальных комиксах и стали популярны благодаря ситкому. Когда же в 1991 году Барри Зонненфельд дебютировал в режиссуре с восхитительной комедией об Аддамсах, клан прославился на весь мир. Фильм Зонненфельда назывался просто — «Семейка Аддамс».
Текст: Борис Иванов
У готического стиля в его современном понимании много отцов. Но если спросить, кто придумал комичную готику, то ответ будет однозначным — художник-карикатурист Чарльз Аддамс, который в 1938 году начал публиковать в популярном интеллектуальном журнале The New Yorker комические картинки о «готичной» семейке. Со временем Аддамс дал этому клану свою собственную фамилию.
Последнее не было проявлением отсутствия фантазии. Аддамс просто подчеркивал, насколько юмор карикатур об Аддамсах близок ему лично. Когда художник был на вершине популярности, о нем ходили самые невероятные слухи, и многие из них (в частности, о психопатии Аддамса и его регулярном лечении в психбольнице) были досужими домыслами. Но мы доподлинно знаем, что Чарльз еще в детстве заинтересовался смертью, кладбищами, скелетами и что он с удовольствием все это изображал, когда увлекся рисованием. С годами он стал выпячивать свой имидж поклонника макабра (носить соответствующую одежду, фотографироваться в соответствующем окружении и так далее), но это не была чисто рекламная поза. Его в самом деле привлекало то, что других отвращало. Хотя при этом он был совершенно уравновешенным, дружелюбным, умиротворенным человеком, и это отражалось в его своеобразном творчестве, одновременно мрачноватом и трогательном.
Аддамс придумал «Семейку Аддамс» как сатирическую инверсию рядовой американской семьи. Аддамсы были богатыми аристократами, они жили в старинном особняке, носили мрачную одежду, причудливо выглядели, эксцентрично себя вели и совершенно не переживали из-за того, какими казались со стороны, в глазах соседей. При этом в Аддамсах не было ничего злодейского. Они любили друг друга и не причиняли чужакам особенного зла. Хотя внешне и напоминали монстров из хорроров. В каком-то смысле семейка Аддамс была пародией на мигрантов из дальних стран, которые ведут себя странно и пугают новых соседей, но на деле совершенно безобидны.
Читатели The New Yorker с удовольствием приняли новый комиксный цикл, и Аддамс рисовал семейку вплоть до своей смерти в 1988 году. Когда после войны в США распространилось телевидение, начался бурный расцвет семейных ситкомов, и со временем сценаристам надоело сочинять истории о стандартных семьях среднего класса. Поэтому в 1964 году одновременно вышли два ситкома о макабрических кланах — «Семейка монстров» с участием вариаций на тему Франкенштейна, Дракулы и оборотня и «Семейка Аддамс», вдохновленная комиксами Аддамса.
Чтобы превратить Аддамсов в полноценных персонажей (короткие комиксы тонкой проработки характеров не требовали), карикатурист по просьбе создателей телешоу придумал своим героям имена и углубил их образы. Так появились семейная пара Гомес и Мортиция Адамс, дети Пагзли и Уэнсдей, бабушка Аддамс, дядя Фестер, дворецкий Лёрч и волшебная бестелесная Рука, выполняющая функции прислуги и компаньона Гомеса. Каждый из них был по-своему комичным и причудливым. Гомес метал ножи и устраивал крушения игрушечных поездов, Мортиция выращивала хищные растения и обрезала цветки с роз, оставляя лишь шипы, Фестер играл с динамитом и спал на гвоздях, а бабушка варила волшебные зелья.
Самым поразительным отличием Аддамсов от обычных телевизионных семей были не их готичные наряды, не привязанность к пыточным инструментам и не гротескный юмор. Гомес и Мортиция были уникальны своими страстными отношениями. Они были первыми американскими телевизионными супругами, о которых можно было определенно сказать, что они занимаются любовью. Все остальные телесемьи вели себя так, будто секс у них в прошлом и теперь они лишь живущие вместе близкие друзья. Парадокс? Нет, просто телевидение до эпохи сексуальной революции, которая сделала страстную любовь нормой, а не уделом эксцентричных телевизионных «монстров».
Как и «Семейка монстров», «Семейка Аддамс» не поставила рейтинговых рекордов и была закрыта после всего двух сезонов. Но она не была забыта, потому что не исчезла с экранов. Шоу регулярно повторяли, и оно постепенно обзаводилось все новыми поклонниками из числа ценителей нестандартного и рискованного экранного юмора. И мало кто из тех, кто с удовольствием смотрел «Семейку», мог забыть ее своеобразную заставочную песню, сыгранную на клавесине и сопровождающуюся щелчками пальцев. Сочинил эту песню телевизионный композитор Вик Миззи.
Именно песня Миззи много лет спустя, в 1986-м, вдохновила продюсера Скотта Рудина, который в то время был президентом студии Fox по производству, заняться съемками киноверсии «Семейки Аддамс». Однажды Рудин вместе с коллегами-начальниками ехал с просмотра в большой машине. Поездка была долгой, пассажирам было скучно, и, когда сын одного из боссов вдруг запел песенку из «Семейки», все ее хором подхватили. После чего начальники Fox переглянулись и, не сговариваясь, осознали, что если сериал помнят и любят через двадцать лет после его завершения, то стоит снять что-нибудь новенькое на его тему. Уже на следующий день Рудин провел рабочий обед по поводу проекта и получил полную поддержку.
Правда, тогда дальше дело не пошло. Загвоздка была в экранизаторских правах на «Семейку Аддамс», которые принадлежали студии Orion. Эта компания сама хотела снять ремейк «Семейки», и она отказалась уступать права Fox. На стороне Orion была и Барбара Колитон, вторая жена Аддамса, которая получила часть прав на персонажей бывшего мужа, когда супруги разводились (бывшая миссис Аддамс была очень ушлым юристом и предприимчивым дельцом). Тем не менее, пока Рудин пытался договориться с Колитон, он произвел на нее благоприятное впечатление. Так что, когда пару лет спустя продюсер ушел со студии Fox, Колитон настояла, чтобы Orion поручила Рудину работу над киноверсией «Семейки». Рассматривался и вариант с телевизионным перезапуском «Семейки», но снять кинофильм показалось интереснее и потенциально прибыльнее.
Кто мог воздать должное юмору комиксов Аддамса и стилю телесериала? Очевидным кандидатом на должность режиссера был Тим Бертон, и Рудин привлек к написанию сценария «Семейки Аддамс» соавтора сценария «Битлджуса» Ларри Уилсона и сценаристку «Эдварда Руки-ножницы» Кэролайн Томпсон, пока вел переговоры с режиссером этих готичных картин. Однако у Бертона в то время были другие планы и обязательства, и он отказался от проекта, хотя в дальнейшем об этом пожалел. Судя по тому, что в начале 2010-х Бертон пытался организовать съемки кукольной киноверсии «Семейки Аддамс». Отказал Рудину и очевидный кандидат номер два — британский эксцентрик Терри Гиллиам, не склонный к готике, но ценящий юмор в стиле «Семейки».
К кому еще мог обратиться продюсер? По его словам, Рудин еще в начале профессиональной карьеры усвоил, что постановщика нужно искать либо среди заслуженных творцов, которые уже доказали, что могут справиться с задачей, либо среди начинающих и «голодных» постановщиков, которые готовы вывернуться наизнанку, чтобы доказать свой талант. Так что, потерпев неудачу с режиссерами-знаменитостями, Рудин стал присматриваться к потенциальным талантам и обратил внимание на Барри Зонненфельда — оператора-постановщика фильмов братьев Коэн и Роба Райнера. По совету агента Зонненфельд хотел попробовать себя в режиссуре, и знавший об этом Рудин предложил дебютанту работу.
Зонненфельд не сразу взялся за «Семейку Аддамс». Ему не понравился сценарий, который в то время был у Рудина, и продюсеру пришлось пообещать, что текст будет существенно доработан. Эта работа была поручена театральному драматургу Полу Руднику, который славился своим остроумием и, будучи геем, видел в Аддамсах родственные «нешаблонные» души.
Основной вклад Рудника состоял в том, что он заменял плоские, очевидные гэги на более изощренные словесные шутки. Зонненфельд не хотел, чтобы его дебютная лента получилась пошлой, и Рудин с ним согласился.
Основной сюжетной линией фильма стало возвращение в семью исчезнувшего на много лет дяди Фестера, который в картине был объявлен братом Гомеса (в телесериале это дядя Мортиции). Фестер оказывался «троянским конем» пожилой мошенницы, которая выдавала своего сына Гордона за родственника Аддамсов, чтобы заполучить их состояние и поместье (как старший брат, Фестер был наследником богатства Аддамсов). Однако в дальнейшем выяснялось, что Гордон — это действительно Фестер, потерявший память. Так что злодейка получала по заслугам, а семья воссоединялась.
Отметим, что долгое время из сценария было не ясно, является ли Гордон Фестером или нет. Но во время съемок актеры потребовали, чтобы Гордон все-таки оказался Фестером, и Зонненфельд признал, что это сделает финал душевнее.
Какие актеры сыграли у Зонненфельда? Изначально роль Мортиции Аддамс хотели поручить поп-звезде и актрисе Шер, у которой был схожий с Мортицией эксцентричный стиль. Но с певицей договориться не смогли, и роль получила Анджелика Хьюстон — дочь знаменитого режиссера Джона Хьюстона и лауреат «Оскара» за криминальную комедию «Честь семьи Прицци».
Будучи голливудской аристократкой, Хьюстон привнесла свой аристократизм (конечно, комически заостренный) в изображение Мортиции, и это стало своего рода камертоном для настройки всей картины. Будь на месте актрисы Шер, лента могла бы получиться более трешевой и фарсовой. Хотя, конечно, в первую очередь стиль «Семейки» был заслугой режиссера.
В отличие от статных брюнеток, страстные латиноамериканские актеры в то время по Голливуду строем не ходили. Так что, подбирая исполнителя на роль Гомеса Аддамса, Зонненфельд быстро остановился на Рауле Хулия — выходце из Пуэрто-Рико, который в первую очередь был известен как театральный актер. Впрочем, в 1980-х он регулярно снимался в кино. В частности, Хулия сыграл в артхаусной тюремной драме «Поцелуй женщины-паука», которая принесла ему номинацию на «Золотой глобус».
Игра Хулия в роли Гомеса была во многом схожа с тем, как отца семейства играл Джон Остин в телесериале. Напротив, Хьюстон не пыталась подражать Кэролайн Джонс в роли Мортиции, так как считала эту игру безупречной и не поддающейся копированию. Актриса постаралась создать свою интерпретацию Мортиции, которая, пожалуй, ближе к исходному видению Аддамса, чем слишком уж «теплый» образ, созданный Джонс. Вдохновение Хьюстон черпала в документальном фильме 1975 года «Серые сады», который рассказывал о затворнической жизни Эдит Бувье-Бил — двоюродной сестры Джеки Кеннеди, вдовы президента Кеннеди.
Если в телесериале лысого и полубезумного Фестера сыграл Джеки Куган (некогда один из первых знаменитых детей-актеров в Голливуде), то Зонненфельд поручил эту роль Кристоферу Ллойду, эксперту по изображению обаятельных сумасшедших. До Ллойда роль предлагали Дэнни де Вито и Бобу Хоскинсу, и Фестер в итоге получился куда выше ростом, чем представление режиссера об этом герое. Впрочем, особо горбиться Ллойду не пришлось, поскольку его партнеры Хулия и Хьюстон тоже в детстве ели много каши и вымахали выше среднего голливудского роста.
Еще выше, 213 см ростом, был работавший в Голливуде голландский актер Карел Стрёйкен, специализирующийся на изображении гигантских персонажей. Стрёйкен получил роль дворецкого Лёрча, схожего с монстром Франкенштейна и зомби. В телесериале Лёрча изображал Тед Кэссиди, который был ростом 206 см. Также он изображал бестелесную Руку, которая обычно высовывалась из коробок.
В фильме спецэффекты были более продвинутыми, чем в сериале, и можно было показать, как Рука бегает по полу, летает по воздуху и так далее. Изображал Руку канадский фокусник Кристофер Харт, обладатель длинных и натренированных пальцев. Его работа была отнюдь не простой, поскольку Рука — значимый персонаж, и Харту нужно было движениями пальцев передавать самые разные эмоции. В сценарии по этому поводу мало что говорилось, и Харту пришлось самостоятельно придумать себе роль по скупым указаниям в тексте и замечаниям режиссера.
Роль маленькой неулыбчивой садистки Уэнсдей Аддамс получила 10-летняя Кристина Риччи, ранее сыгравшая младшую дочь героини Шэр в трагикомедии «Русалки». В исполнении Риччи Уэнсдей получилась куда более запоминающейся и пугающей, чем в исполнении Лизы Лоринг в телесериале. Это было связано с тем, что создатели фильма смогли пойти дальше в изображении «странной девочки», чем связанные цензурными рамками авторы телесериала.
Роль упитанного Пагзли Аддамса, брата Уэнсдей, получил дебютант Джимми Уоркмен. Это была чистая случайность — мальчика заметили, потому что он «за компанию» пришел на студию вместе с сестрой Шанель, которая пробовалась на роль Уэнсдей. Кстати, наибольшую известность в их семье в итоге получила Ариэль Уинтер — сестра Джимми и Шанель, которая стала заметной актрисой телевидения и озвучания. Сейчас она работает над ситкомом «Американская семейка» и мультсериалом «София Прекрасная», где озвучивает главную героиню.
Пожилая звезда американского политического театра Джудит Малина сыграла бабушку Аддамс, а ветеран театра и Голливуда Элизабет Уилсон изобразила мошенницу Эбигейл Крейвен, из-за которой завязывается сюжет. Бывший злодей «Коммандо» Дэн Хедайя получил роль адвоката Талли Алфорда, а «маленький» актер Джон Франклин сыграл низкорослого кузена Итта, который выглядит как полностью заросшее волосами непонятное существо. Также в картине в роли самой себя снялась ведущая ток-шоу Салли Джесси Рафаэл.
Съемки «Семейки» были сравнительно несложными по голливудским меркам. Действие было преимущественно разговорным, а работа велась в комфорте павильонов студии Hollywood Center Studios (ныне Sunset Las Palmas Studios), одной из старейших и крупнейших в Лос-Анджелесе. На этой студии работал еще классик немного кино Гарольд Ллойд! Уличные съемки проходили в Лос-Анджелесе. За визуальное решение ленты отвечали художник-постановщик Ричард Макдональд («Иисус Христос — суперзвезда», «Поездка в Америку») и арт-директор Марджи Стоун Макширли (трилогия «Назад в будущее»).
Казалось бы, работай и радуйся. Но Зонненфельд, который впервые руководил съемками, не радовался. Он страшно нервничал — как и тогда, когда дебютировал как оператор-постановщик, снимая для братьев Коэн «Просто кровь». Режиссера периодически тошнило, и он за время съемок похудел на несколько килограммов. А через три недели после начала работы Зонненфельд упал в обморок на съемочной площадке. Рудин решил было, что режиссеру нужно дать отдохнуть, но, когда Зонненфельд пришел в себя, он убедил продюсера, что сможет продолжить работу. Режиссер понимал, что ради своей карьеры должен во что бы то ни стало вытянуть ленту и не подвести коллег.
Когда минуло 20 недель съемок, стало только хуже. Зонненфельд, правда, к тому времени уже приноровился к новой профессии и к тому, что сценарий регулярно переделывается и что приходится срочно снимать сцены взамен отснятых, но больше не нужных. Но тут из проекта ушел оператор-постановщик Оуэн Ройзман, которому надо было переходить в другую съемочную группу, а новый оператор-постановщик Гейл Тэттерсолл в скором времени угодил в больницу и не смог продолжить съемки. Так что Зонненфельд сам встал за камеру и закончил фильм как режиссер-постановщик и оператор-постановщик в одном флаконе.
Все это время Зонненфельд переживал за свою семью, которая жила в Нью-Йорке. Как выяснилось, переживал он не зря. Когда до завершения съемок оставалось несколько недель, миссис Зонненфельд попала в больницу, и режиссеру пришлось на время вернуться на Восточное побережье. К счастью, врачи справились с болезнью, и съемки не омрачились трагедией. Кстати, именно поэтому Зонненфельд годы спустя настоял, чтобы «Люди в черном» снимались в Нью-Йорке. Ему по возможности не хотелось надолго оставлять жену и детей, а переезжать в Калифорнию он не собирался.
Также по ходу съемок Рауль Хулия пропустил несколько дней, потому что у него в глазу лопнул кровеносный сосуд. Были у группы проблемы с фасадом особняка Аддамсов. Продюсеры нашли подходящий старинный дом в окрестностях Йельского университета в штате Коннектикут, но заброшенное здание сгорело, и пришлось сооружать «потемкинский» фасад на пустыре в Калифорнии.
Пожалуй, самая большая «загогулина» случилась, когда картина была на три четверти снята. У студии Orion в то время были большие финансовые проблемы, и она продала «Семейку» студии Paramount. Причем Рубин об этом узнал от журналистов, а не от студийных боссов. К счастью, Paramount не дала проекту зачахнуть и оплатила все дополнительные расходы, которые образовались из-за съемочных проволочек. Но это случилось не сразу, и авторам фильма пришлось изрядно поволноваться. Зонненфельд даже грустно шутил, что, возможно, придется смонтировать трейлер с просьбой к зрителям присылать деньги на завершение картины.
Если говорить не о форс-мажорах и не о переживаниях, а о повседневной работе, то труднее всего приходилось Анжелике Хьюстон. Чтобы создать «невозможную» фигуру Мортиции, актрису зажимали в металлический корсет, в котором она не могла ни лежать, ни сидеть. Так что полноценный отдых между дублями исключался. Также актрисе приходилось терпеть непростой грим на лице. К концу съемочного дня у нее от всего этого были сильные мигрени.
Последние существенные правки вносились в картину уже после завершения съемок. В частности, был существенно сокращен музыкальный номер Гомеса и Фестера. Это было сделано по результатам предварительного показа, когда было определено, что сцена тормозит повествование и зрители — преимущественно молодые парни — начинают скучать. Возможно, эпизод полностью сохранился бы в монтаже, если бы аудитория того показа была иной.
Съемки ленты продолжались 106 дней. Еще несколько месяцев ушло на монтаж. Всего на «Семейку Аддамс» было потрачено 30 миллионов долларов, и картина быстро окупилась, когда 22 ноября 1991 года вышла в прокат. Американский прокат дал 114 миллионов долларов, а суммарный мировой — 192 миллиона долларов. Картина вышла в десятку самых успешных лент 1991 года.
Критики были к «Семейке» умеренно благосклонны. Они писали, что лента получилась смешной, но и только, безо всяких иных достоинств. Но чего еще можно было требовать от эксцентричной комедии? Анжелика Хьюстон была номинирована на «Золотой глобус», а костюмеры фильма — на «Оскар». Рэпер MC Hammer получил «Золотую малину» за звучащую на финальных титрах песню Addams Groove, которая, бесспорно, совершенно не подходила к тону ленты. Она была включена в проект только потому, что рэп тогда был в большой моде.
Два года спустя, в 1993 году, Зонненфельд выпустил сиквел «Семейные ценности Аддамсов». Мнения по его поводу разошлись. Одни находят фильм хуже оригинала, а другие — заметно лучше. Как бы то ни было, картина провалилась в прокате, и киноистория цикла на этом завершилась. Был, правда, еще выпущенный на видео фильм «Воссоединение семейки Аддамс», но это был созданный в Канаде полнометражный пилот телесериала, практически не имевший отношения к лентам Зонненфельда. При этом новое телешоу об Аддамсах так и не было снято.
Сейчас в Голливуде работают над полнометражным мультфильмом об Аддамсах, но это уже совсем другая история. Новых игровых Аддамсов пока что не предвидится. Однако ничуть не устаревших фильмов Зоненфельда вполне достаточно. Они все еще такие же смешные и причудливые, как в начале 1990-х.
