Корреспондент «КП» Дина Карпицкая разбиралась, почему в России так легко арестовать предпринимателей
ДИНА КАРПИЦКАЯ
Ежегодно, по данным бизнес-омбудсмена, в России заводится больше 200 000 уголовных дел по экономическим статьям. Как рассказал «КП» уполномоченный при Президенте России по защите прав предпринимателей Борис Титов, его сотрудники составили российский список наиболее резонансных дел, в который включены 43 фамилии бизнесменов, подвергшихся незаконном уголовному преследованию.
Дело Юрия Осипенко из Новочеркасска (Ростовская область) многие считают показательным. Осипенко был арестован по сфабрикованному, как он считает, делу. В итоге потерял свой бизнес, пережил 7,5 года в камере СИЗО и почти год на зоне, 450 судебных заседаний, 9 месяцев в автозаке. И все это только за то, что был слишком успешным.
Юрий освободился в августе 2018-го. Но предприниматель, он и на зоне предприниматель. За эти годы он не опустился, не превратился в закоренелого зека, а главное, не перестал действовать. Он строил планы на будущее, писал проекты. И как только вышел, сразу же был включен в аппарат уполномоченного по защите бизнеса.
— Я защитник предпринимателей, уже отправившихся на зону. А там им ой как не просто, на себе все это ощутил сполна и теперь считаю своим долгом помогать таким же, — рассказал Осипенко «Комсомолке».
«Я В РОССИИ СОЗДАМ СВОЙ РАЙ»
Летом 2010-го 33-летний Юрий Осипенко владел успешным холдингом «Нация» по производству, установке и продаже светодиодных ламп и акустического оборудования. Был обладателем более десятка патентов, на него работали сотни людей, представительства действовали в 4 городах России.
— Мы первая компания в мире, которая произвела мощный светодиодный светильник для автодорог еще в 2006-м.
Тогда многие крутили пальцем у виска, потому что эра светодиодов только-только начиналась, и никто не понимал перспектив. А в 2007-м уже заключили контракты на экспорт — первыми зарубежными партнерами стали арабы из ОАЭ. В России выигрывали крупные тендеры, сотрудничали с «Роснано» и на момент моей посадки занимали 30% рынка мощных светодиодных светильников. Предприятие росло бурно. Я был полон сил и идей, планировал открытие производства в Екатеринбурге… И если бы не эта история, мы могли бы стать одной из крупнейших компаний в России…
— Сколько стоил бизнес перед арестом?
— По оценкам иностранных компаний, только одно из предприятий холдинга, «Церс», оценивалось в $10 миллионов. Но я не собирался ничего продавать. Хотя мог переехать в Америку, куда меня звали зарубежные партнеры. Я всем говорил: здесь, на Родине, я буду строить свою Америку, а они смеялись… Тогда даже представить не мог, что со мной сотворят такую несправедливость, и я сяду на долгие годы без вины. Когда в 2009-м начались первые попытки уголовного преследования, я всерьез еще не понял, что целью на самом деле был мой бизнес.
АРЕСТ БЕЗ СУДА И СЛЕДСТВИЯ
В тот момент в Новочеркасске на слуху было уголовное дело против основателей финансовой пирамиды «Инвестор-98». И вдруг в 2009-м Юрия вызывают на допрос свидетелем.
— Пришел, послушал, объяснил, что никакого абсолютно отношения к этому «Инвестору-98» я не имел, не вкладывался и не собирался никогда. Тогда многих в полицию вызывали, одних потерпевших по делу было больше 10 000 человек. Я дал объяснение, ушел и забыл. Но потом меня снова вызвали и, уже ничего не спрашивая, надели наручники и повезли в суд на арест. Это был первый суд в моей жизни и единственный, который прошел по закону. Тогда вынесли решение: в аресте отказать, так как в отношении меня даже никаких уголовных дел не возбуждено. То есть следователь так торопился меня посадить, что даже забыл предъявить обвинение. А предъявлять, судя по всему, ему было нечего. Но, несмотря на решение суда, он все равно абсолютно противозаконно берет с меня подписку о невыезде. «Будешь жаловаться, разошлю всем твоим партнерам письма, что ты мошенник и фигурант уголовного дела»…
Осипенко попросил своего друга и начальника службы безопасности его фирмы Якова подобрать адвоката и полностью отдал это дело ему для организации защиты.
— Я доверял Якову, как себе. Лучший друг, вместе 10 лет. К тому же он бывший полицейский, разберется. Тогда я даже не предполагал, что и он, и нанятый им адвокат заодно с теми, кто пытается меня посадить. Я был занят другим совсем: высокие технологии, заводы, контракты, командировки. Мне было абсолютно не до непонятного уголовного дела в Новочеркасске.
Но в очередной командировке Осипенко арестовали якобы за нарушение подписки о невыезде.
— Самое грустное и смешное, у меня было разрешение от следователя на ту поездку в Екатеринбург, но оно лежало в портфеле, который тут же при задержании изъяли. И на суде следователь не моргнув глазом заявил, что никакого разрешения не давал. И все — я в СИЗО. Кстати, теперь-то я знаю, что такая схема следствия с изъятием разрешения — стандартная практика, помогающая ускорить арест. И всем предпринимателям, кто под подпиской о невыезде, всегда советую: никуда из города не выезжайте, даже с разрешением.
«ТЫ СЯДЕШЬ И ВСЕ, ЧТО ЕСТЬ, ОТДАШЬ. ЭТО УЖЕ РЕШЕНО»
Произошло это 4 июля 2010 года, а освободился Юрий Осипенко только 21 августа 2018-го…
— Я еще не подозревал, как надолго, выражаясь на тюремном жаргоне, заехал. Первые два-три дня с ума сходил буквально. У меня же контракты, обязательства перед партнерами, сотрудники, сделки, а я тут сижу! Но потом ко мне пришел следователь «поговорить по душам». Этот разговор я запомнил на всю жизнь. «Ты понимаешь, почему ты здесь? Нет? Твой безопасник Яков продал тебя за долю в новом бизнесе. То, что ты сидеть будешь, вопрос уже решенный, но от тебя зависит, сколько. Если подпишешь передачу патентов и бизнеса (нотариус с бумагами к тебе придет хоть завтра), то дадим тебе лет 5 и отпустим по УДО через 2,5 года. Ну а если будешь отпираться и сопротивляться, то отсидишь лет 15, а то и 20. Думай!» Я не мог понять ничего. Что за бред? Этого не может быть, я докажу, я добьюсь справедливости! Как это сесть? Как это все отдать? С какой стати? Следователь посмеялся и, как сейчас помню, открыл папку с делом и сказал: «Даже если я сюда подошью журнал «Мурзилка», никто ничего читать не будет и тебя осудят. Понял?»
Дальше была долгая, грустная и печальная история о том, как Осипенко и его адвокаты Наталья Маслова и Алла Лиознова доказывали, что он… не верблюд.
— Меня этапировали в суд 450 раз, таким образом, если подсчитать, 9 месяцев чистого времени я провел в автозаке без возможности разогнуть спину. Сначала на меня пытались повесить отмывание денег кооператива и нарисовали статью «легализация денежных средств». Но потом сами же отказались от этого обвинения, так как не смогли найти ни одного перевода в мои компании. Конечно, висела и «любимая» статья всех предпринимателей — 159-я — «мошенничество», но потом, спустя 7 лет, обвинение признало: она вменена ошибочно. В итоге приговор был вынесен по 160-й УК РФ — «присвоение или растрата», хотя по ней мне даже обвинение не предъявлялось. Вообще-то она возбуждалась против руководителей кооператива-пирамиды «Инвестор-98» Федорцева и Комаровой, а я пошел как бы в связке.
Но это все на самом деле было лишь прикрытием, ширмой, потому что пока я сидел, бизнес натурально разворовали и растащили по косточкам, даже розетки на производстве из стен выдернули. Большинство партнеров отвернулись, опасаясь репутационных рисков. Родные и близкие еще несколько лет платили кредиты за разграбленную компанию. Все финансовые обязательства легли на их плечи. Я же в СИЗО изучил от корки до корки все 4000 томов того уголовного дела, в которое меня вписали. Я узнал про этот «Инвестор-98» все, даже больше, чем сами следователи. Думал, это поможет в процессе.
7 ЛЕТ БЕСПРАВНОГО МОЛЧАНИЯ
— Суд напоминал спектакль с заранее известным финалом.
7 лет мы готовили позицию защиты. Государственные правозащитные институты провели экспертизы в ведущих учреждениях страны. Но судья ни разу не дал мне слова! Во всем этом процессе я так и не был ни разу допрошен, а все мои доводы игнорировались. Приходили потерпевшие, которые даже меня не знали и, естественно, не могли иметь претензий. Приходили настоящие основатели кооператива. Причем главное материально ответственное лицо Галина Черенкова во время следствия была под домашним арестом, но ее видели в разных городах, и она даже в ДТП успела попасть за рулем ВМW. Через несколько лет обо мне узнали на федеральном уровне. Первым вступился за меня бизнес-омбудсмен Борис Титов. Затем уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова. Целый экспертный совет из 48 уважаемых людей, академиков, проанализировав мое дело, заявил: все происходящее вопиюще и дискредитирует судебную систему как таковую. Но судом все доводы правозащитников также были проигнорированы. Таким образом, единственное право, которым я смог воспользоваться за все эти 7 лет судов, право последнего слова перед приговором. И все!
— Как ты не сошел с ума?
— Мне помогли философия и физика. А еще я писал будущему себе письма из СИЗО. Получилось в итоге три стопки — каждая в мой рост. Обдумывал свою дальнейшую жизнь после тюрьмы. Так что было чем заняться.
Юрия Осипенко осудили в сентябре 2016-го: 9 лет колонии общего режима. Последние 9 месяцев своего заключения он провел на зоне.
— Но, скажу вам честно, эти месяцы в колонии было тяжелее, чем годы в СИЗО.
Бизнес-омбудсмен Борис Титов пришел в студию Радио «Комсомольская правда» со списком 43 бизнесменов, подвергшихся незаконному уголовному преследованию. И это только самые громкие дела.Фото: МИХАИЛ ФРОЛОВ
«КОМЕРСЫ» НА ЗОНЕ — ДОЙНЫЕ КОРОВЫ
На зонах всех, кто сидит по «экономике», называют комерсами, их считают дойными коровами… Раз ты бизнесмен, значит, богатый — простая тюремная логика. Бабок не дашь — будешь бит. Известны случаи, когда людям ломали пальцы, калечили, и родные и близкие продавали все, лишь бы откупиться и дать бизнесмену отсидеть спокойно.
— Я не хочу рассказывать о том, что видел в СИЗО и на зоне. Мое мнение: жесткость, встречающаяся в местах лишения свободы, ничто по сравнению с жестокостью тех следователей, прокуроров и судей, которые с милой улыбкой ломают судьбы и отправляют туда заведомо невиновных. На моих глазах умирали люди из-за страшных болезней, а их не отпускали домой даже перед смертью, попрощаться с родными. При этом освобождали по УДО убийц и насильников, а осужденных бизнесменов томили на нарах — не покрыл материальный ущерб, значит сиди. А как он его покроет из тюрьмы, если доходов нет?
Но и после выхода на волю у предпринимателей все очень несладко. Проблемы, как и у всех бывших заключенных: на работу не берут, свое дело не запустишь — элементарно счет в банке с такой историй завести непросто. Так люди оказываются полностью выброшенными за борт.
— Столько пущенных под откос жизней я повидал. Получается, нормальных людей с мозгами и образованием гноят годами в тюрьмах, не давая им возможности применить свои знания и опыт. Я еще на зоне решил, что надо что-то делать и менять систему.
MADE IN ТЮРЬМА
В рамках своей работы в аппарате уполномоченного по защите прав предпринимателей Осипенко собирается запустить проект взаимодействия бизнеса и ФСИН. Основная цель — построить на зонах успешные и самоокупаемые производства. И буквально вот-вот уже запускает подобные у себя в Ростовской области, на той самой зоне, откуда освободился сам.
— Я, еще будучи в колонии, стал готовить производственную площадку. А в марте уже запускал линию. Это будет первая в России экспериментальная площадка по взаимодействию бизнеса с тюремным производством. В первую очередь хотим задействовать в этой работе осужденных предпринимателей. И не просто как рабочую силу, а как менеджеров-управленцев на тюремных предприятиях. С рабочей силой, как вы понимаете, тоже никаких проблем. Зачем нам, скажите, Китай, когда у нас вот он, свой Китай?
— А бизнес, который пытались отнять, жив?
— Да! Семья его буквально подняла из руин, восстановила. Сейчас я вернулся и занялся развитием снова. Все идет хорошо, работаем. Так что у тех, кто хотел меня сломать, ничего не вышло. Я снова в строю.
ДОСЛОВНО
«Добросовестный бизнес не должен постоянно ходить под статьей, постоянно чувствовать риск уголовного наказания.
Сегодня почти половина дел (45%), возбужденных в отношении предпринимателей, прекращается, не доходя до суда. Что это значит? Это значит, что возбуждали кое-как или по непонятным соображениям. А что это значит на практике? На одного предпринимателя, бизнес которого разваливается в этой связи, в среднем приходится 130 сотрудников, потерявших работу. Давайте вдумаемся в эту цифру! Это становится серьезной проблемой для экономики.
При расследовании экономических уголовных дел нужно жестко ограничивать поводы раз за разом продлевать сроки содержания под стражей. Сегодня это происходит порой без веских оснований.
Смотрите, человек сидит за решеткой, его ни разу за несколько месяцев не вызывали на допрос. Прокурор спрашивает: «Почему?» «В отпуске был следователь», — отвечают. Но как так? У него человек за решеткой, а он в отпуск пошел? Такого не должно быть!»
(Владимир ПУТИН — в Послании Федеральному собранию 20 февраля 2019 г.)
КОММЕНТАРИЙ БИЗНЕС-ОМБУДСМЕНА
Уполномоченный при Президенте России по защите прав предпринимателей Борис ТИТОВ:
— Сегодня Юрий Осипенко на свободе благодаря закону «год за полтора» (время в СИЗО зачли в отбытый срок с полуторным коэффициентом. — Ред.), однако его борьба еще не закончена. Юрий стал общественным омбудсменом по защите прав предпринимателей в местах лишения свободы. Но его задача — обелить свое имя. Дело против Осипенко носило все признаки рейдерского захвата, замечательный изобретатель провел годы за решеткой вместо того, чтобы работать на благо страны. Сейчас жалобы его адвокатов на незаконное уголовное преследование рассматривает Европейский суд по правам человека.
ИСТОЧНИК KP.RU
