Чем ближе дата второго тура президентских выборов на Украине, тем яснее становится, что, России, в целом, безразлично, кто окажется победителем – Пётр Порошенко или Владимир Зеленский.
Для Кремля, по крылатому ленинскому выражению, «оба хуже». Как отмечают украинские обозреватели, ни с кем из тройки лидеров общественного мнения – Зеленским, Порошенко, или Тимошенко Россия не сможет связать надежд на улучшение диалога с Украиной, так как ни один из них не смог бы пойти Москве навстречу в её пожеланиях.
На самом деле это не так. Владимир Зеленский, возможно, является для Москвы оптимальной фигурой, хотя бы потому, что он вошёл в игру, что называется, «на новенького», а политические приоритеты Петра Порошенко и Юлии Тимошенко прекрасно известны, подтверждены их практикой пребывания во властных структурах украинского государства, и каких-либо новаций ожидать от них не стоит.
Хотя Financial Times вдоволь поиронизировала над перспективой вручения президентской власти комику и актеру, нет нужды относиться к Владимиру Зеленскому с неуместным снобизмом. В конце концов, Дональд Трамп до того, как стать временным хозяином Белого дома, провел жизнь неугомонного бизнесмена-авантюриста, Рональд Рейган был популярным актером в ковбойских фильмах, а Арнольд Шварценеггер сумел стать губернатором Калифорнии, и, вероятно, мы смогли бы увидеть его участником президентской гонки, если бы он был гражданином США по рождению.
Заметим также, что Уинстон Черчилль начал свою карьеру кавалерийским офицером, что совершенно отвратительно характеризовало его умственные способности, так как военную карьеру в викторианской Англии избирали наименее способные аристократы, самые талантливые шли сразу по юридической линии.
Иосиф Сталин был недоучившимся семинаристом, Леонид Брежнев – землемером, Михаил Горбачев – комбайнером, на фоне которых Борис Ельцин выглядит прямо-таки интеллигентом – инженером-строителем. Владимир Путин провел большую часть своей карьеры до взлёта офицером ФСБ невысокого ранга, а затем скромным чиновником петербургской администрации.
Германский исторический оппонент Уинстона Черчилля – Адольф Гитлер, был художником-недоучкой и архитектором-любителем, что отнюдь не помешало ему обыгрывать на первых порах в политический покер цвет британской аристократии.
Поскольку получить профессиональную подготовку политика тогда было невозможно, как нельзя этого сделать и до сих пор, каждый из вышеперечисленных деятелей вынужден был справляться собственными силами и способностями. Способности Зеленского пока представляют собой загадку, но, если всё-таки он сумеет выиграть президентскую гонку, будет разумным сделать вывод, что он ими в достаточной степени обладает.
Между тем на кону окажется самая сложная проблема Европы за последние почти тридцать лет.
Пока политики, политологи и обозреватели спорят о правах России на Крым, проблемах ДНР, ЛНР и «нормандского формата», отметим, что суть конфликта, к сожалению, напоминает печально известный спор Германии и Франции из-за Эльзаса и Лотарингии.
И в том, и в другом случае руководители государств, участвующих в территориальном споре, вынуждены были тогда, и вынуждены сейчас, двигаться в узком коридоре, границы которого очерчиваются народным общественным мнением, фактическими настроениями нации.
Ни один француз, и ни один немец в своё время не готовы были отказаться от прав на Эльзас и Лотарингию иначе как после тяжёлого военного поражения.
Сходная ситуация существует и с принадлежностью Крыма. Те, кто имел возможность общаться с русскими, жившими в Крыму в тот самый момент, когда Никита Хрущёв принял свое решение о передаче полуострова в состав Украинской ССР, хорошо знают, с каким раздражением и неприятием восприняли они приход в крымские города украинских властей. Скорее всего, в СССР и постсоветской России не было ни одного русского, который был бы согласен с этим решением.
Однако, когда в 2014 году Россия исправила эту совершенно очевидную для неё несправедливость, Крым просуществовал под украинской юрисдикцией уже 60 лет, и, таким образом, на Украине выросло уже два поколения, для которых «Крымнаш» — не только российский лозунг. Антироссийские настроения на Украине, и антиукраинские – в России, теперь не чья-то прихоть, а железный факт народного сознания, для которого проблемы русских в Донецкой и Луганской областях являются дополнительными отягчающими обстоятельствами.
Хотя в НАТО любят говорить о своем неприятии сфер влияния и разделительных линий в Европе, де-факто такая линия возникла по начертанию нынешней российско-украинской границы, западных рубежей ДНР и ЛНР.
При этом успешного опыта решения подобных проблем современное мировое сообщество не имеет – вспомним Турецкую Республику Северного Кипра, спор из-за Джамму и Кашмира, проблему о. Тайвань, а также японские претензии на несколько островов на юге Курильского архипелага.
Во всех случаях договориться невозможно, а общественное мнение стран-участников требует стоять насмерть. Впрочем, и в рамках традиционных политических концепций, бытующих в России и на Украине, найти такое решение столь же невозможно.
С другой стороны, невозможность найти решение в зоне стандартного политического мышления вовсе не означает отсутствие такого решения в принципе.
На самом деле, народы России, Украины и Белоруссии продолжают пожинать плоды Беловежских соглашений, начавших «парад суверенитетов» на территории СССР.
В Беловежье Ельцин, Шушкевич и Кравчук попытались избрать для России, Белоруссии и Украины путь строительства мононациональных государств по европейской модели, путь, как впоследствии оказалось, непродуктивный и тупиковый.
Возможно, единственным нестандартным решением стало бы своеобразное «антибеловежское соглашение» путем воссоздания союзного государства России, Белоруссии и Украины, например, в 2024 году, когда Владимиру Путину и Владимиру Зеленскому, если он добьётся успеха во втором туре, каждому на свой лад, придется решать свою проблему «2024».
Многие российские и зарубежные политологи убеждены, что для Путина через пять лет основной проблемой будет то, как остаться у власти, не нарушая Конституции РФ, которую Президент России, как показали предыдущие годы, не намерен преступать ни в коем случае. Даже если это не так, Владимиру Путину придется приложить немало сил, чтобы повлиять, насколько он способен, на то, чтобы власть в стране перешла в руки лидера, который способен грамотно распорядиться путинским политическим наследством.
В то же время для Зеленского проблема «2024» совершенно точно будет заключаться в том, как остаться у власти на второй срок.
Как ни странно, однако идея, возникшая когда-то с легкой руки белорусского лидера Александра Лукашенко, о том, что российско-белорусское союзное государство может возглавить глава либо Белоруссии, либо России, оптимально решает проблемы всех трёх восточных славянских государств и их политических лидеров.
В самом деле, почему бы вместо, или параллельно с президентскими выборами на Украине и России в 2024 году не провести выборы на пост президента, или председателя государственного совета союзного российско-украинско-белорусского государства?
Для тех, кто ни при каких условиях не хотел бы возрождения советской федеративной практики, можно указать на концепцию «дуализма» Австро-Венгерской монархии, которая когда-то чуть было не превратилась в «триалистическое» государство за счет предоставления славянской части населения автономии и государственных учреждений, равноценных тем, что существовали для австрийских немцев и венгров.
Разумеется, такое государственное образование не было бы в полном смысле ни Россией, ни Украиной, ни Белоруссией, а чем-то весьма компромиссным и довольно сложно устроенным. Однако, не означало ли бы это того, что на мировую сцену вернулась бы глобальная экономическая и политическая сила, примерно равноценная США, Европейскому союзу и КНР?
При этом обоснования для применения санкций по отношению к этому государству, в духе CAATSA, исчезли бы просто автоматически, равно как и ныне существующие разделительные линии между Украиной и Россией.
Несомненно, высказать такую идею кому-то из государственных лидеров с трибуны в Киеве, Москве или Минске будет почти равнозначно признанию себя политическим комиком. Однако, если подобное союзное государство всё же могло бы быть создано, вероятно, ни Зеленский, ни Путин, ни Лукашенко не отказались, чтобы их так назвали.
Let’s block ads! (Why?)
