Целая серия протестов и беспорядков прокатилась по Ирану, о чём свидетельствует довольно большое число визуальных свидетельств, выкладываемых в twitter. Люди выходят с экономическими и политическими лозунгами и такая картина начинает приобретать для страны всё более привычный характер.
Сорок лет правления Исламской Республики завели нацию в исторический тупик. Весьма популярные истории про бодрое развитие Ирана под западными санкциями, на деле не имеют ничего общего с реальностью. А действительность такова: 1989 году номинальный ВВП Ирана составлял 120 млрд. долларов США, а в 2017 – 439 млрд. Для наглядного примера возьмём геополитических противников иранского режима за тот же период. Например, Саудовская Аравия, не страдавшая от ограничений, с 1989 по 2017 поднялась с 95 млрд. до 683! При этом Эр-Рияд не имеет той численности населения и богатых сельхозугодий, которыми владеет Тегеран в прикаспийском регионе. Другой пример – Турция. За указанный отрезок времени она совершила рывок с 107 до 851 млрд. долларов в размерах номинального ВВП.
Но это лишь цифры, а за ними стоит неприглядная реальность. Увлёкшись самоизоляцией, обеспечившей на время устойчивость режима, иранские власти всё больше стали отставать от соседей по региону. Теперь накопились последствия такой политики.
Инфляция пока не носит таких сумасшедших значений, какие мы видели в Венесуэле, но и разумной её тоже назвать сложно: по самым оптимистичным оценкам она составляет никак не меньше 40%, хотя звучат и куда более значительные цифры. Высока безработица.
В любой стране крах экономики неизбежно приводит к политическому крушению режима. Даже такого жесткого, как недавно свергнутый суданский. В конце 2017 года Иран уже сотрясали крупномасштабные протесты, и, поскольку положение населения с тех пор не улучшилось, их повторение станет вопросом времени.
Недавнее усиление военного присутствия США в соседних с Исламской Республикой странах служит вполне ясным символом, что Соединённые Штаты держат ситуацию в регионе под контролем и не допустят промаха двухлетней давности, когда массовые выступления на улицах против всевластия аятолл затухли, не получив помощи или хотя бы координирующей силы.
Неизвестно, каким путём пойдёт потенциально возможная смена власти в Иране. Очевидно лишь то, что прямой военной конфронтации с Исламской Республикой никто из соседей не хочет. Характерной особенностью XXI века стало то, что развязывать войны становится всё сложнее и даже крупные державы идут на подобный способ решения геополитических задач с большой неохотой.
Александр Збитнев
