Несмотря на общий позитивный фон в отношениях России и Казахстана, постепенно накапливается критическая масса недоговоренностей и двусмысленностей, которые в определенный момент могут начать связывать политикам руки.
Сутки, прошедшие с момента заявления президента Казахстана Нурсултана Назарбаева о том, что он оставляет самую высшую из своих государственных должностей, оказались заполнены как заслуженными славословиями в адрес патриарха постсоветской политики, так и прогнозами на будущее. Для российского информационного и экспертного пространства это не удивительно – Казахстан, вне всякого сомнения, имеет ключевое значение с точки зрения обеспечения безопасности Российской Федерации. И его будущее – это также наше будущее. Просто посмотрите на карту: безопасность Казахстана – это и наша безопасность.
И вот об этом будущем, точнее о развилках и угрозах, с которыми может столкнуться один из ближайших союзников России, необходимо обстоятельно поговорить. Скорее всего, с широким участием казахстанских коллег. Несмотря на то, что господин Назарбаев сохранил за собой два других важнейших поста – главы Совбеза и лидера правящей партии – транзит власти в Казахстане запущен и через несколько лет Москва будет иметь дело с новыми людьми, со своими собственными ценностями и взглядами.
Глубоко символично, что уход Назарбаева в отставку совпал по времени с 5-летней годовщиной воссоединения России и Крыма – наиболее, пожалуй, драматического события постсоветской истории. Ради сохранения мира крупнейшая из стран – наследниц СССР была вынуждена содействовать самоопределению части территории другой страны бывшего Союза и, более того, приняла эту территорию в свой состав. Такое больше не должно повториться.
Историческая заслуга Нурсултана Назарбаева в том, что он еще в начале 1990-х годов понял – мы слишком близки и взаимозависимы для того, чтобы не учитывать легитимные интересы друг друга. Назарбаевым была инициирована Евразийская экономическая интеграция – первый в истории региона проект, когда страны объединяются не «железом и кровью», а на основе экономической выгоды и при полном сохранении государственного суверенитета. Поэтому транзит власти в Казахстане ставит серьезные вопросы перед будущим евразийской экономической интеграции. Пока страны-участницы предпочитают извлекать из нее текущие относительные выгоды. Часто забывают о том, что гораздо более важны выгоды абсолютные – мир и процветание для всех.
И при этом совершенно не важно, кто получит больше сейчас. Это касается в первую очередь России, как страны с наиболее диверсифицированной экономикой и лоббистской инфраструктурой. Но другие страны ЕАЭС тоже не отстают. В любом случае, новый лидер Казахстана, при поддержке медленно уходящего в тень Назарбаева, должен будет сохранить евразийскую интеграцию, как наиболее надежный способ укрепления суверенитета, входящих в нее стран.
В последние годы складывалось ощущение, что в отличие от изначальной задумки Назарбаева интеграция воспринимается как дело выбора, а не дело необходимости. Возможно, что на высоком правительственном уровне такое восприятие и не господствует, но нужно, чтобы население также понимало ее безальтернативность. И здесь новые/старые казахстанские элиты – ключевой игрок. Тем более, что внешнее окружение будет теперь давить с удвоенной силой.
Казахстан – страна мирная и проводящая крайне взвешенную внешнюю политику. Но у него очень серьезные соседи. И дальние, и близкие. На Востоке нависает великий Китай, который по мере отхода Назарбаева от дел будет проводить в отношении Казахстана все более последовательную и решительную политику.
Пока сакральная фигура первого президента сдерживала китайских партнеров от того, чтобы напрямую приглашать Казахстан стать одной из стран «Одного пояса и одного пути» на правах, скажем, Камбоджи.
Этому же способствовали и ресурсы самого Казахстана.
Вообще, несмотря на общий позитивный фон в отношениях России и Казахстана, постепенно накапливается критическая масса недоговоренностей и двусмысленностей, которые в определенный момент могут начать связывать политикам руки. Часть этих двусмысленностей является последствием решений, составляющих политическое наследство Назарбаева.
Спору нет, россиянам нет никакого дела до того, какими буквами казахи будут писать на своем собственном языке. Более того. Не зачумленные телепропагандой российские эксперты понимают – область культуры и образования сакральна при любом строительстве новой нации и государство должно очень бережно к этому относиться.
Однако было бы здорово, если бы вполне разумные и необходимые меры по укреплению казахского самосознания, а такие меры проводятся и в России в отношении самосознания российского, сопровождались новыми совместными программами. Давайте вспомним, что именно отсутствие реального диалога на уровне общества стало причиной множества взаимных дикостей, которые вылезли на поверхность во время и после переворота на Украине пять лет назад. В случае с Казахстаном ситуация, конечно, принципиально другая. Как и с Белоруссией. Здесь паталогическая русофобия никогда не была и вряд ли станет основой национальной идеи. Но время идет, поколения меняются, а враг «аки лев рыкающий ходит, ища кого проглотить».
Не так давно, выступая в Астане, один бывший американский дипломат, а ныне эксперт по Центральной Азии сказал: «Когда я работал на этом направлении, мы не думали о том, чтобы конкурировать с Россией или Китаем, мы просто отстаивали интересы граждан США». Лучше не скажешь. Для Вашингтона регион Казахстана и Центральной Азии всегда был даже не пространством ресурсного освоения, а местом извлечения текущих экономических и политических выгод. А к каким последствиями это привело бы для стран региона и его могущественных соседей никого за океаном не волнует.
Уникальность политики США в отношении Казахстана и Центральной Азии в целом состоит в том, что какие бы бедствия не обрушились на головы жителей этого региона, для Вашингтона это никогда не станет серьезной проблемой. В силу своего географического положения
США, и в меньшей степени Европа, всегда рассматривали эти страны с перспективы «шахматной доски» – поля для интриг и сведения счетов с Россией и Китаем.
Новое казахстанское руководство, как и сам Назарбаев, это прекрасно понимают.
Новому казахстанскому руководству придется очень внимательно и осторожно обращаться с концепцией «единой Центральной Азии», выдвинутой новым руководителем Узбекистана Шавкатом Мирзиеевым вскоре после прихода к власти. Эта концепция может и должна способствовать укреплению взаимопонимания между странами региона. Их идентификации на международной арене и сотрудничеству в борьбе с терроризмом и экстремизмом, что уже совсем скоро станет более чем актуально. Но она не должна вести к расшатыванию таких мегапроектов как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) или противопоставлять страны центральноазиатской пятерки их могущественным соседям.
Нурсултан Назарбаев уже в 1994 году, выступая в МГУ, призвал к созданию на пространстве бывшего СССР более устойчивых многосторонних институтов евразийской интеграции и ушел в отставку, когда самому крепкому из них – ЕАЭС – исполняется ровно пять лет. Через все годы после распада СССР и до становления ЕАЭС первый президент Казахстана пронес идею о том, что в одиночку не справиться. И его последователям предстоит эту идею и политическую практику сохранить.
