«Однажды я залезла на форумы многодетных и прочитала, как у нас все, оказывается, прекрасно»
В России хотят ужесточить правила усыновления и взятия под опеку. Отныне никаких десятков детей в одни опекунские руки, передавать не больше ребенка в год (исключение — родные братья и сестры), до этого проводить строгое социально-психологическое обследование будущих родителей и выдавать под ответственность заключение, что они не изверги и не садисты.
Министерство просвещения удивляется, что такого количества поправок и предложений по этому законопроекту, около 800, такого всплеска общественного интереса и жаркого публичного обсуждения, как по этой теме, не было уже давно…
Цель вроде бы благая — не допустить повторения трагической истории с семьей Дель, которых судят сейчас, обвиняя в истязании восьми приемных детей из тринадцати, которые у них жили. И при этом муж с женой зарабатывали на приемышах миллионы от государства.
Вот только будет ли вынесен в итоге обвинительный приговор? В конце декабря материалы этого дела из суда вернули в прокуратуру, так как посчитали заключение в отношении Дель «неконкретным».
Многие приемные родители вот уже два года жарко защищают эту пару и считают, что детей никто не бил.
А между тем старшая приемная дочка Светланы Дель, ныне 23‑летняя Александра Ивлева, требует провести еще одно расследование в отношении своей экс-опекунши. Она считает, что Светлана растратила деньги ее и ее родного брата, находившиеся на их личных счетах.
Александра не является потерпевшей по основному делу Дель. Она свидетельница. Но убеждена, что эти люди — виновны.
фото: Из личного архива
Светлана с младшими детьми.
Фамилия Саши, Ивлева, почти совпадает с настоящей фамилией Светланы Дель — Ивлиева. Но это все, что их теперь роднит.
— Я попала к Светлане Дель не самая первая, просто была старше остальных детей, — рассказывает Саша. — Это произошло в 2011 году. Мне было 16 лет. До этого я жила в детском доме в Анисимове, это Ленинградская область. У меня есть родная старшая сестра и брат Иван, который оказался в семье Дель вместе со мной.
— Это была ваша первая приемная семья?
— Ну да. Директор детского дома нас предупреждала, что слишком быстро все произошло. Светлана пригласила в гости и почти сразу же забрала.
Саша говорит, что никогда не мечтала о том, что однажды откроется дверь и на пороге возникнет ее новая мама. Может быть, потому что хорошо знает свою биологическую мать — та лишена родительских прав. На государственном обеспечении Саша Ивлева с года. Нормальных семейных отношений она не помнит.
— Первое время Светлана обращалась со мной хорошо. Да, бывало, она кричала на остальных детей, которые появились у нее раньше, например на Ф. (имена всех детей не названы по этическим соображениям), но ничего плохого не происходило. Потом мы переехали в поселок Лисин Нос, Дель вообще часто меняли место жительства, как я потом узнала. Уже на новое место она привезла девочек с очень тяжелыми диагнозами (в СМИ писали, что это был ВИЧ. — Е.С.) — и понеслось. С детьми сиди, в школу их води, еду готовь, дома убирай. Тут я поняла, зачем была ей нужна, — очевидно, в качестве бесплатной прислуги. Обычную школу я не закончила, меня почти сразу перевели на домашнее обучение…
— А сама Светлана чем занималась?
— Сидела в Интернете и хвасталась перед всеми, какая у нее идеальная семья. Она и меня просила называть ее мамой, но я не смогла, я свою-то, родную, так не зову. Однажды я залезла на форумы многодетных и прочитала, как у нас все, оказывается, прекрасно, — и просто обалдела. Когда приходили ее подружки, она себя с нами вела напоказ: ой, лапочки, заиньки, девочки мои.
— А как, по вашему мнению, вы на самом деле жили?
— Новые дети сыпались друг за дружкой… На двухъярусной кровати наверху спали Р. с В., М. внизу в люльке, потом еще Л… Честно говоря, в детском доме у каждого хотя бы своя отдельная постель была. На суде мне задавали вопрос, зачем я вообще приняла предложение жить со Светланой, но я же не знала, что так будет.
Девушка вспоминает, что в новом доме первоначально было неуютно — не было полов и крыша дырявая, но затем обустроились, сделали ремонт. Она предполагает, что на это уходили в том числе и сиротские деньги.
— Само собой, за нас, здоровых, платили не так много, как за больных. Девочки постоянно должны были находиться на терапии. Иногда выписанные лекарства заканчивались, я список Свете приношу, а ей некогда съездить за новой партией: «Возьми взрослую таблетку, раскроши и дай». Дело в том, что самым маленьким по возрасту было положено пить в жидком виде микстуры — а им поневоле приходилось давать таблетки, как старшим. При мне детей с ВИЧ было, кажется, шестеро. Был еще мальчик с синдромом Дауна.
— Светлана сама не скрывала диагнозы?
— Да, везде в интернете открыто об этом писала. Хотя, мне кажется, что так нельзя. Вообще, младшие девочки очень часто болели, иммунитета же никакого, сопли, кашель — и мне приходилось по крайней мере раз в день промывать им носы морской водой.
— Когда у вас начались открытые конфликты? И по какой причине?
— Из-за денег. Светлана как-то к нам с братом подошла и попросила: напишите заявления, чтобы я купила вам костюмы спортивные для горнолыжного катания и лыжи. Она продиктовала — мы написали. После чего она получила право снять со счета наши деньги. Дальше — больше. Однажды она просто попросила поставить на чистом листе бумаге свою подпись, как она ее станет использовать, я не подумала. Я вообще не сообразила, что к чему. Никаких лыж она нам с Ваней, естественно, не купила. Вообще, одежды у меня было мало. Я ходила в той, в какой пришла из детдома, — в холода в кофте, которую сама сшила, в летних кедах… У меня и фотографии есть.
— Много средств было на вашей книжке?
— Точную сумму я не знаю. Но они с малых лет копились государством. Пенсия по потере кормильца… Я же в годик в детский дом попала. Эти деньги были только мои. Опекун не имела права тратить их без разрешения. Единственное, что мне как-то удалось вытащить для себя с этого счета, и откуда я знаю, что деньги на нем были точно, это 30 тысяч на пластическую операцию на уши. Да, я была очень сильно лопоухая и меня это мучило, я страдала… Получить эту сумму мне помогла няня Лида (Лидия Ясинецкая — свидетель. — Е.С.), она у Дель работала и потом выступала против нее в суде. Очень хороший человек, нас, бывало, подкармливала, суп даст или еще что, мы же голодные ходили. Вообще, в обязанности Лиды входило присматривать только за Полиной. Полина одной из первых к Дель попала. Я думаю, Светлана любила только эту девочку. А остальных детей со временем стало такое количество, что ко всем и не привяжешься. Я не понимаю, как можно было 13 человек им отдать?! И зачем так много было брать? Если только из-за выплат…
— Но опека должна была постоянно проверять, как вы живете.
— Проверки бывали, потому что мы весь дом отмывали перед приходом опеки, но лично со мной никто ни разу не разговаривал.
— А чем вас кормили?
— Детям я варила кашу, а старших макаронами. Опекуны питались отдельно. Еще сосиски были самые дешевые, хлеб. Иногда дядя Миша (муж Светланы. — Е.С.) варил нам суп. Но мне он не нравился.
фото: Из личного архива
Саша Ивлева сейчас.
— Суп или дядя Миша?
— Суп. И дядя Миша тоже. Хотя он был добрее Светланы, мог и денежку маленькую подкинуть — на колу или на мороженое, но мог и руки распустить.
— В смысле бить или приставать?
— Нет, он к нам не приставал. Но физические наказания были. Если посуду плохо вымыла, тарелка не скрипит, когда по ней проведешь пальцем, — то все, беда. Один из мальчиков — М., посуду раз не помыл, и дядя Миша с силой потащил его в нашу комнату, и тот упал на компьютер и разбил его. Они подрались. Ф. как-то получил мультиваркой по голове. Л. досталось за то, что она однажды упала, чтобы встать, схватилась за батарею, так как ходила еще не очень – маленькая была… Батарея новая, наверное, он испугался, что она ее оторвет. Я рассказала об этом на суде. Видела, как Р. до такого состояния была доведена, что сидела и головой о шкаф сама билась. В. не разговаривала почти. У Д. однажды обнаружились насекомые в голове… Мы с ней всю ночь просидели, вычищали, обрабатывали — а Света схватила ножницы и отрезала ей клок. Д. потом ревела. В туалет детям не разрешали ходить в доме, только на улицу, даже ночами. Нам объясняли, что мы засранцы и все испачкаем. В душе мыться каждый день тоже было нельзя. Это я рассказываю только то, что происходило при мне.
— А лично вас наказывали?
— Меня нет. Я взрослая. Я могла прикрикнуть на опекунов, если они совсем распоясывались. Я понимала, что это ненормально, что так не должно быть по отношению к приемным, но куда я пойду жаловаться? Что я могу? Я была как в рабстве. По инициативе Светланы я устроилась летом на три месяца работать к ее маме, Татьяне Николаевне, в библиотеку. В принципе мне там нравилось, но своей зарплаты я так и не увидела — все деньги Светлана забрала, пообещав мне купить хороший новый компьютер.
— И купила?
— Б/у.
Александра пробыла в семье Дель до своего совершеннолетия. Потом уехала в Белгород — вышла замуж. Но отношения не сложились, и девушка вернулась обратно. Квартиру она в 18 лет от государства так и не получила, бывает, что чиновники затягивают с предоставлением жилплощади — для ускорения процесса нужно бегать, суетиться, обычно это на совести опекунов, а тут ничего сделано не было — и ей пришлось опять попроситься к Светлане.
— Она меня пустила на тех же условиях — сидеть с детьми. У нас начались постоянные конфликты. Она считала, что я себя неправильно веду. Иногда от меня дом даже запирали на замок, чтобы не пускать ночевать. Бывало, что я и на улице спала. Светлана потом всем заявляла, что я «шлялась», но это все неправда. Само собой, я молодая девушка, мне и погулять хотелось, и отдохнуть — я же не нанималась на нее все время пахать!
На родительских форумах позже была изложена версия тех же событий, только с точки зрения самой Светланы Дель, которая утверждала, что воспитанница не хотела работать и учиться, что она неблагодарная, а в семье просто пытались приучить ее к порядку, прилагались и скриншоты откровений приемной мамы, где та выкладывала всем желающим в открытом доступе личные подробности жизни Саши, обсуждала ее характер, давала жесткие характеристики — все это еще задолго до скандала с остальными приемными детьми.
В этих посланиях, если честно, есть все: презрение к девочке из семьи алкоголиков, высокомерные нравоучения, жалобы на свою собственную тяжелую долю и взваленный крест — все, кроме любви.
Сообщения от svetikkk — ник Светланы Дель. (Орфография и пунктуация сохранены.)
«Стараюсь держаться. Но так тяжело получать удар в спину: Саша наша чудит, просто слов нет как. Завтра пойду в опеку советоваться, хотя не уверена, что это правильное решение. На душе тошно. Сашка наша свинтила позавчера из дома. Конечно, не в один день началось это. Весна-весна, любовь-любовь. Опять. Но в этот раз — избранник не разрешает рассказывать кто он. Убегает к нему ночами и возвращается под утро. У него дача по соседству. В выходные он всегда занят. Ну, вы догадались — он женат. Теперь краса моя пишет какую-то фигню в соцсетях, что мол эта злая женщина-опекун выгоняет ее из дома, все забрала, деньжища получает на нее и других детей, тратит на себя, а их кормит помоями. Выложила фотку нашего “собачьего” холодильника, где мы кастрюлю с собачьей едой храним… Проверок мы никаких не боимся, конечно… Опека вроде с пониманием относится. Правда, сказала, что у девы нашей эээээ репутация не очень. И надо бы ее отправить по месту постоянной регистрации. Тем более, там квартиру дают. Но она не хочет… Хочет жить в Питере и “строить любовь».
«Саше приятно быть в центре внимания — как бы не она виновата, что учиться не хочет, а “опекун не дал»… А она сирота, ей все должны. Договорились с ней, что будет в этом году на парикмахера в ПТУ поступать. Так уже передумала. Тупик».
«Ну еще апофигей ее творчества — не дали доучиться! Она, оказывается, хотела в ВУЗ, но из-за большой загруженности домашними обязанностями не закончила даже 11 класс. На этом месте моя челюсть отвисла, ибо я до 18-летия билась за ее учебу… Опека, конечно, в разуме и все понимает, к счастью. Тем более живет рядом с нами и видит каждый день детей. Советует мне отправить Сашу в Пикалево…
Работать она не ХОЧЕТ. То есть если учиться она не может. То есть теоретически она умеет и за детьми ухаживать, и обед приготовить. Но не может делать это на постоянной основе. Ее беременность — это мой ночной кошмар:-( Потому что Сашка ж считает меня полной дремучей немолодой курицей и кормит рассказами о том, что ни с бойфрендами, ни с мужем ни-ни. А по ночам она ходит смотреть кино».
— Я не была беременна. Это она предполагала, что я залечу. Брат Ваня не мог меня поддержать, так как к этому времени она его сдала обратно в детский дом. Как ненужную вещь. Я бы ушла, но… Понимаете, мне было некуда. Про положенную от государства квартиру я ее постоянно спрашивала, ей и мать моя родная по этому поводу звонила, но Светлана уходила от ответа. Она требовала, чтобы я шла на парикмахера и стригла их всех. Но это вообще не мое!
фото: Из личного архива
Саша Ивлева (в центре) вместе со своими подопечными.
— Вы расстались мирно в итоге?
— Со скандалом. Я ночевала на улице какое-то время. Затем меня приютили знакомые. Я нашла работу, пошла в лицей учиться на повара и кондитера. Когда я устраивалась в общежитии, все недоумевали: как же так получилось, что у меня до сих пор нет квартиры, что опекун не хлопочет о моем жилье. Кстати, лицей я закончила с красным дипломом, это по поводу того, что я лентяйка и не хотела учиться.
Говорит, что первым в полицию по поводу исчезнувших денег обратился ее брат Иван, пытался добиться, чтобы дело расследовали, но бесполезно. Отовсюду бывшим детдомовцам приходили одни отписки. От отчаяния девушка написала самому Путину. На следующий день включила телевизор — а там как раз сюжет о ее экс-опекунше и о том, как та издевалась над приемными детьми. Это был январь 2017-го года.
— Я офигела, что так совпало. Ведь Света давно переехала жить в Москву. Думаю, потому что в столице гораздо больше дают за сирот. Но, с другой стороны, и опека там внимательнее следит за тем, чтобы детям жилось хорошо. Москва не Питер. Там так просто не прокатит… Я написала ей СМС. Она вдруг совсем иначе со мной заговорила, умоляла, чтобы я приехала в Москву, дала показания за нее, деньги предлагала, машину… Я ей объяснила, что все, что мне нужно, — это те средства, что лежали на моей сберкнижке.
Саша протягивает мне телефон с последней перепиской с приемной матерью.
Светлана, 15 января 2017 года. (Орфография сохранена.)
«Саш, привет Что случилось? Можно тебе позвонить? Напиши свой номер, пожалуйста Просто пообщаться хочу»
Саша: «Мы не сдадимся буду бороться до последнего. За что ты так с нами? Забрала у нас все деньги которые были на книжке? И все что я говорю это правда, доказать можно»
Светлана: «Саш, я не поняла, за что ты будешь бороться-то?»
Саша: «За справедливость».
«Ты мне сказала забирай вещи и вали из дома, после моих слов, что я сказала, что меня все достало, я спала на улице какое-то время».
«А Ваню, Ваню как игрушку взяла и в дд отдала»
«Мы дети были тогда, мы думали, что у нас теперь семья, что мы как все теперь будем дома жить, и кушать хорошо, и одеваться»
Светлана: «Приезжай в Москву, мы все с тобой обсудим спокойно. Д. здесь уже. Ты говорила, что скучаешь по Л. Ты могла бы их навещать».
«Я оплачу тебе дорогу, это на проблема Я бы конечно помогла, если бы знала что так Приезжай, поговорим Я тебя прошу. Билеты купим на самолет и такси тебя встретит»
Саша: «Свет я не однократно просила помочь тебя»
Светлана: «Приедешь, обсудим как помочь тебе с деньгами. Саш, ну наша ситуация важнее Я тебе хочу оказать финансовую поддержку хорошую Если заберут детей, то у тебя не появится Машина и пр Сейчас нужны деньги тебе?»
Саша: «Я всего лишь хочу вернуть что было на книжке»
Переписка бывшей опекунши с бывшей воспитанницей длилась несколько дней и так ничем и не закончилась. Саша так и не приехала. А Светлана наотрез отказалась признать, что заимствовала хоть что-то с ее счета. Позже подруги Дель с форума напишут, что на книжке у девушки лежало около 300 рублей — половина оставшейся пенсии по потере кормильца. Очень странно, если учесть, что девушка провела без родительской опеки 17 лет.
«Сумма пенсии по потери кормильца за эти годы действительно могла накопиться значительная, — полагает юрист Марина Силкина. — Минимальный размер социальной пенсии по потери кормильца был установлен с 2001-го года по 2013-й в размере 2562 руб. С 2013-го он составлял 3626 рублей. С 1 января 2018-го года 5034,25 без индексаций. Таким образом, при самых приблизительных подсчетах, сумма сбережений должна быть не менее 389 819 рублей на одного человека».
Какую-то часть, 30 тысяч, потратили на операцию на уши, но неужели оставшуюся — на модные белые сапоги, в чем тоже не забыли упрекнуть Сашу в интернете? Впрочем, последние сообщения находившейся под следствием Светланы Дель-Ивлиевой об Александре Ивлевой сильно отличаются от того, что она писала раньше: «Саша не такая уж и плохая девочка, и я на нее не сержусь, очень жаль, что она попала в семью так поздно, в 16 лет. Почему ее не взяли раньше? Светлую, милую, послушную? Блондинка с голубыми глазами. Ее жизнь могла бы сложиться иначе. Грустно, что так получилось. Но я верю, что она еще может получить образование, выйти замуж, сама стать заботливой мамой. Ничего компрометирующего я про нее рассказывать не хочу и не буду».
Квартиру Саша Ивлева выбила. Но далеко — в Пикалеве. Депрессивный городок на окраине Ленинградской области, запомнившийся тем, что когда-то в нем происходили стихийные волнения рабочих, недовольных своей участью.
Работы там нет, жизни тоже. «Я квартиру даже продать не могу, так как по закону не прошло еще пяти лет, как получила. Так она и стоит бесполезная. Приходится платить коммуналку. А с деньгами у меня, если честно, совсем туго».
Саша говорит, что, несмотря ни на что, мечтает о своей семье, о детях. И чтобы их было много. Или хотя бы один. И она бы его любила.
На старых фотографиях, которые показывает мне девушка из прежней жизни с Дель, она все время с приемными детьми опекунов — сама, маленькая, худенькая, тащит тяжелую коляску…
…За окном ночь. Мы сидим с Сашей в ее маленькой съемной комнатке где-то на окраине Петербурга. Она только что вернулась с работы. Все, что может предложить мне, с извинениями, — это стакан пустого чая, больше ничего нет. Говорит, что и отсюда собирается скоро съехать, слишком дорого.
Действительно, такая она и есть — светлая, милая, послушная блондинка с голубыми глазами, в этом Светлана Дель нисколько не приукрасила. А в остальном?
Бывает ли дым без огня? Вот только заявила на Дель не Саша, а дети, которые попали к ним уже после нее.
— Саш, в качестве кого вы сейчас фигурируете в уголовном деле, потерпевшей?
— Я свидетельница. На суд ездила, давала показания. Вопросы какие-то странные задавали, покупали ли нам опекуны прокладки. Я ответила, что всякую мелочь привозила Татьяна Николаевна — мама Светланы. Она вроде была добрая, а на самом деле тоже себе на уме, думаю. Когда детей у Светы отобрали, я слышала, что кого-то отдали под опеку ей. Она же взяла и родного внука Никиту — единственного сына Светланы.
— Вы как-то отслеживали судьбу остальных приемных детей Дель?
— Да, мы общаемся через соцсети с Р. и В. Девочки очень изменились. Одеты прилично, пополнели, волосы отрастили — сразу видно, что попали к приличным людям.
Александра не знает, как ее показания в суде могут повлиять на приговор Дель.
И очень опасается, что им все сойдет с рук — вот уже два года в соцсетях продолжается хайп в защиту скандально знаменитой пары, что, мол, разрушили и растоптали счастливую приемную семью. Что дело Дель станет прецедентом, и скоро закрутят гайки для всех остальных приемных родителей… Что законопроект, который ужесточит правила приема усыновления и взятия под опеку, поставит жирный крест на институте приемного родительства в РФ.
И что нельзя из-за одной истории отдельной взятой приемной семьи, которая еще не факт, что виновата, вводить «презумпцию виновности» для всех остальных….
За истязания детдомовских детей супругам Дель грозит до 7 лет лишения свободы. Процесс несколько месяцев проходил в Зеленограде в закрытом режиме, так как в нем затронуты интересы несовершеннолетних. Свою вину Светлана и Михаил не признали.
«Первое время мне угрозы поступали: если я дам показания в суде против, то мне несдобровать, — признается Саша. — Писали в ВКонтакте гадости, что я неблагодарная, что вру, что лучше бы оставалась в своем детском доме… Ну и что? И оставалась бы. Смысла нет мне врать. Я даже удалила свой аккаунт. Мне не очень хочется и сейчас все это вспоминать, но другого выхода нет. Я не хочу, чтобы эти люди избежали наказания».
Саша и Ваня Ивлевы не потеряли надежду разыскать свои деньги. Хотя им откровенно говорят, что шансов мало, может быть, уже и все сроки истекли. «Я одна. Так что надеяться, кроме как на себя, не на кого. Брат служит в армии. У сестры родилась дочка недавно. Больше у нас ни одной родной души на свете. А мама по-прежнему пьет».
Лилия МИХАЙЛОВА, клинический психолог:
— Думаю, под крышей этого дома невинных нет. Все виновны: родители за то, что недооценили свои силы, чиновники за безалаберность, педагоги за умолчание и равнодушие. Не исключено, что с первыми детьми приемные родители и желали подарить сиротам свою любовь и доброту, но со временем эти порывы переросли в тяжелую и нелюбимую работу. А никто и не обещал, что будет легко. Тем более что публичность и самопиар долго покрывали истинную картину происходящего. Чиновники настолько привыкли к данной семье, что локус контроля снизился до низшей границы, а вседозволенность породила агрессию. Обычный человек так устроен, что не может жить без постоянного контроля и прописанных правил. Люди не в состоянии сдерживать свои эмоции постоянно, срывы случаются у всех, тем более что дети — сложные, больные.
Конкретно про эту семью можно сказать, что первоначальный порыв к усыновлению, чувствуется, шел от Светланы. Женщина нуждалась в самоутверждении, общественном признании, социальном статусе, поэтому и пошла на первые опекунства. Далее она, вероятно, поняла схемы зарабатывания денег и проявила себя как эффективный менеджер. Дети для нее стали лишь инструментом. Муж тоже имел свою роль в семье, но, конечно, не главную.
Героиня статьи Саша сейчас пользуется ситуацией и скандалом как способом вернуть утерянные деньги. Из ее слов ясно, что девочка жила в семье нормально, никто ее не бил. Да, она не училась, но не слишком и хотела, наверное, — попробуйте забрать ребенка из школы и против воли определить в няньки! Другое дело, что она не воспользовалась возможностью навсегда уйти из этой семьи, не смогла, увы, создать свою. Не думаю, что опекуны ее подталкивали к разводу. Скорее всего, сработал синдром отрицания и комплекс отсутствия любви. Как и другие подростки, она искала родственную душу в качестве будущего спутника жизни. И не нашла. Это и обычные дети проходят, не только сироты. Отсюда и метания, и попытки вернуться к Светлане.
Во всей ее речи ощущение обиды на жизнь и неоправданные ожидания.
Психологически опекуны оказались заложниками ситуации, в которую сами себя загнали. Произошло профессиональное выгорание, но его никто вовремя не диагностировал. Отсюда и физические наказания, лживость всей жизни — в Интернете и в реальности, — приведшая к унизительному положению детей.
