МОСКВА, 5 ноя — РИА Новости, Олег Ким. У русского языка в Казахстане, Киргизии и Таджикистане официальный статус. Хотя местные националисты недовольны, по-русски преподают в школах и университетах, говорят в госучреждениях, это язык межнационального общения. Его хотят вернуть даже в отдаленные аулы.
Русский как праздник
«Есть стереотип, что в Средней Азии плохо говорят по-русски. Вот и нашим детям предлагали программу «Русский язык как иностранный», но она им не нужна, — рассказывает завуч бишкекской школы № 17 Юлия Герасименко. — Они выросли в русскоязычных семьях, язык для них родной. На нем думают, общаются».
В Киргизии официальный статус русского прописан в конституции. Сооранбай Жээнбеков, избравшись в 2017-м на пост президента республики, подчеркнул, что этот статус сохранится. Хотя местные активисты не раз пытались избавиться от языка. Например, в 2013-м через парламент намеревались провести закон, исключающий русский из делопроизводства. Не получилось.
Это язык межнационального общения примерно для половины населения Киргизии. Особенно он распространен на севере страны, в Бишкеке и больших городах. Патриархальный юг знает его похуже. «Представляете, к нам приезжали преподаватели из российского университета проводить тестирование по русскому языку. Как для иностранцев, — улыбается Герасименко. — Мы распечатали, раздали в классе. Детям было смешно, все задания выполнили за десять минут. Преподаватели из России удивились. Ну а чему удивляться? Где-нибудь в средней полосе, в Казани, Уфе, Владивостоке, Хабаровске они бы так же быстро решили эти тесты».
Правда, в отличие от средней полосы России, в Средней Азии русский язык может «закончиться» при выезде из города. Основная проблема в том, что нет среды общения, за которую раньше отвечало государство. И те, кто работает с языком, конечно, прекрасно представляют, каково положение дел. «У Института русского языка имени Пушкина есть программа: волонтеры-студенты посещают отдаленные районы. Для аула это целое событие — гости из большого мира! — объясняет завуч школы. — Люди там гостеприимные. И получается, что Неделя русского языка где-нибудь в Ошской области действительно становится праздником для всех».
Сразу после распада Советского Союза на волне подъема «национального сознания» систему образования подкорректировали. В Киргизии число школ с русским языком обучения сократилось в десять раз. Затем, правда, их снова начали открывать. В нулевых насчитывалось 143, в 2018-м — уже 226. Всего же в республике около 2300 школ. В русскоязычных учится каждый четвертый — это около 23 процентов.
«Тенденция отдавать детей в русские школы есть. У нашей, к примеру, при проектной мощности 980 человек — уже 2000 учеников. И еще 300 желающих», — отмечает Герасименко.
Мечетей больше, чем школ
Пока русские школы сокращались, в республике строились мечети. В 2015-м темпам религиозного возрождения изумилось даже правительство. «На сегодняшний день в Кыргызстане 2669 мечетей и 67 медресе. А школ всего 2027 и еще 52 вуза. Это опасная тенденция, когда мечетей больше, чем школ, мы должны принять меры», — недоумевал глава правительства.
Со временем ситуация стала меняться, в том числе при помощи властей. В октябре Жээнбеков, выступая перед учителями, сказал: «Кыргызстан — одна из стран, где граждане свободно говорят на языке Пушкина и Достоевского. Мы это считаем духовным богатством нашего общества».
Но его точку зрения разделяют не все. «Националисты говорят: вернуться к истокам! К каким истокам? Пользоваться одним только киргизским языком? А что это нам даст?— задается вопросами профессор, заведующий кафедрой Киргизско-Российского Славянского университета Мамед Тагаев. — Вот, к примеру, немцы. Народ с филологической культурой, одной из самых мощных в мире, с культом своего языка. Но они практически поголовно говорят и на английском, потому что это язык международного общения».
Недавно Тагаев проводил анкетирование об отношении киргизов к русскому языку. «Я как-то в ауле подошел к деду с кетменем и спросил: «Что, и вам русский язык нужен?» — вспоминает профессор. — И дед ответил: «Мне, может, и не особо, а внукам — нужен».
Выучить от нечего делать
В Таджикистане встретить человека, для которого русский родной, довольно сложно. Многие уехали отсюда в 1990-е, когда республику охватила гражданская война.
«Я русский со школы знаю, хотя в семье говорили на шугнанском диалекте, это даже не таджикский. Еще и английский выучила», — рассказывает школьный учитель химии и биологии Ситора из Хорога — столицы Памира, Горно-Бадахшанской области.
«Недавно специально проходила курсы повышения квалификации, чтобы преподавать и на русском. Дочка и сын выучили и русский, и английский. Сын поступил в китайский университет, выучил китайский. Мама с отцом говорили и преподавали на русском», — перечисляет собеседница. Ситоре за 40, однако она планирует получать третье высшее образование. «Зачем? Во-первых, традиция: для памирца образование — это все. Даже четверка по русскому — трагедия в семье. Во-вторых… — задумывается она. — А что нам еще остается делать? Работы на Памире все равно нет. Поэтому и два-три высших образования, и кандидатскую тут защитишь, и русский выучишь, только чтобы аттестат был отличный». Ситора неспешно метет двор.
«В советское время Памир был самым образованным регионом. Учились все. Поэтому, несмотря на отдаленность от центра (горы, ехать очень долго), русский язык там сохранился», — отмечает декан филологического факультета Российско-Таджикского Славянского университета Рустам Салимов. В Таджикистане также поубавилось школ с русским языком. Салимов объясняет, что прямые административные меры тут не помогут: «А кто будет преподавать? Нужны ведь русскоговорящие учителя-предметники — по химии, физике, биологии. Их не хватает».
В университете есть программа подготовки таких специалистов. Учат бесплатно, но с одним условием: они должны вернуться домой. Хотя «ареал» русского языка сокращается, в Душанбе все еще приезжают, чтобы учить «великий и могучий», из Китая, Туркменистана и Узбекистана. «Столица, конечно, мультикультурна. Едут к нам и туркмены, и даже китайцы. Потому что при том же качестве образования, что и в российском университете, обучение у нас обойдется дешевле. Как и сама жизнь в нашем городе», — говорит Салимов.
Комрон Хидоятзода — специалист по международным отношениям. Он рассуждает не как лингвист, а как международник: «Русский язык представлен в Таджикистане, но означает ли это присутствие России? Как ни парадоксально, не всегда. Многие получившие отличное образование на русском либо стремятся уехать, либо легко ведутся на антироссийскую пропаганду — и та тоже на русском». По его словам, зарубежные фонды и иностранные посольства с удовольствием используют русский для работы с молодежью — им так даже проще, не надо искать востоковеда. «Поэтому распространение русского языка — это не синоним интересов России, как бы дико это ни звучало», — делает вывод Хидоятзода.
На опыте Прибалтики
Казахстан считался одной из самых русскоговорящих советских республик в Азии. Это сильно раздражает местных националистов. Правительству приходится постоянно подчеркивать, что власти все делают для развития единственного государственного языка — казахского. Но вытеснить русский все равно не удается. Поэтому некоторые активисты призывают присмотреться к опыту Прибалтики.
В 2017-м казахский перевели на латиницу. Официально Астана преподнесла это как модернизацию. Судя по социальным сетям, многие отнеслись к этому с иронией.
Подчеркнуто провокационное название одного из кафе на латинице «Saebiz» («морковь» на казахском) привлекло внимание даже президента республики Нурсултана Назарбаева и стало мемом.
Вместе с тем в Казахстане бытует любопытный миф: о самом чистом русском языке, который даже чище, чем в России. «Я не могу согласиться с этим мнением, — комментирует доктор филологических наук, преподаватель университета в польском городе Свеча Людмила Килевая, проработавшая много лет в Алма-Ате. — На уровне лексики очень много диалектизмов. Диалекты эти вторичные, «привезены» из Сибири и Алтая. В массе своей люди говорят с ошибками и особенностями, которых нет в нормативном русском языке». Однако, добавляет Килевая, в Казахстане доля владеющих литературным русским выше, чем в республиках Средней Азии. Плохая новость для местных националистов.
