Наверно, абсолютно объективных людей не бывает. Всегда в любой ситуации мы различаем «наших доблестных разведчиков» и «их подлых шпионов» и, даже когда наблюдаем тот или иной конфликт со стороны, позиция тех, кто нам ближе, кто нам симпатичнее, кого мы считаем «своими», всегда нам кажется более справедливой и аргументированной.
В огромной степени это относится и к большой политике, продолжением которой «иными средствами» является война, горячая или холодная. Союзников принято видеть (и пропаганда всегда работает в этом направлении) в самых радужных тонах, а их недостатки обычно не поминают всуе, с противниками же и их сателлитами ситуация прямо противоположная. Вот и в кризисе, который в последние недели разразился вокруг Венесуэлы, симпатии практически всех патриотически настроенных россиян на стороне законных властей.
Хотя нужно признать, что с чисто юридической стороны там «не все так однозначно» и большинство тех, кто считает Николаса Мадуро абсолютно легитимным руководителем Венесуэлы, а провозгласившего себя президентом председателя парламента Хуана Гуайдо – самозванцем, столь же искренне считают, что законный, демократически избранный (и подтвердивший доверие народа на референдуме за полгода до известных событий) президент России Борис Ельцин, разогнавший парламент, – организатор госпереворота (нагляднейший пример выведенного выше постулата).
Конечно, справедливое возмущение вызывает совершенно беспардонное вмешательство США во внутренние дела суверенного государства, откровенное подстрекательство к мятежу, но те, кто называет его «беспрецедентным» в мировой истории, «забывают», к примеру, как в декабре 1979 года советские части, прибывшие в Афганистан по приглашению законного президента Хафизуллы Амина, первым делом, скажем помягче, «лишили его власти», а главой Афганистана стал на тот момент посол страны в Чехословакии Бабрак Кармаль.
«До кучи» можно вспомнить американские интервенции в Гренаду и Панаму, прямо направленные на смещение законного правительства, и это только то, что сразу пришло в голову. В общем, «все леди делают это», реальный главный постулат международного «права» ― «закон тайги…» (т.е. право сильного), хотя, конечно, нельзя не признать и того, что именно Запад (и США – прежде всего) такие правила устанавливает. Ну а мы и в политике, и в обычной жизни вольно или невольно делаем акцент на выигрышных для нас моментах и стараемся обойти молчанием, а то и горячо отрицаем, хотя в глубине души понимаем свою неправоту, то, что нам невыгодно.
И тем не менее, возвращаясь к Венесуэле, заметно, что даже те, кто самым радикальным образом готов поддерживать тамошнюю власть в борьбе с американским империализмом, вынуждены признать, что «не все ладно в Боливарианской республике». Что инфляцию, которую уже даже невозможно замерить (оценочно речь идет о сотнях тысяч или даже миллионах процентов в год), пустые прилавки, вынуждающие людей ездить за продуктами в соседнюю Колумбию, падение добычи нефти в два раза за последние пять лет (которая и тогда была раза в полтора меньше пиков, достигнутых перед приходом к власти Уго Чавеса), массовую эмиграцию и чудовищную преступность (в двухмиллионном Каракасе ежемесячно фиксируется порядка 300 убийств) сложно объяснить исключительно происками США.
Журналист «Комсомольской правды» Александр Коц, специализирующийся на репортажах из горячих точек, подытоживая две недели пребывания в Венесуэле, написал: «”Это самая некомфортная страна для работы из всех, где я был”, ― написал я в соцсетях. И это мнение разделили мои коллеги, работавшие в эти дни в Каракасе… Я спал на улице под Мосулом на грязном матрасе беженцев, укрывшись полиэтиленом от дождя, ел тушенку под Славянском в подвале дома, по которому лупил украинский танк, шарахался в одиночку по лагерю исламистов в Каире… И несмотря на пикантность обстановки, чувствовал себя в своей тарелке…
Дискомфорт в Венесуэле сложился из разных мелочей, таких же нелогичных, как венесуэльские митинги по будням… Расплатиться в Венесуэле – это настоящий квест. Там практически не осталось наличной местной валюты. Да и поменять доллары иностранцу почти невозможно. С одной стороны – плавающий курс. С другой – номинал самой крупной купюры такой, что на $100 под боливары придется заготовить небольшой рюкзак. С третьей – еще надо поискать того, кто этот рюкзак набьет. Банки выдают наличкой максимум пять тысяч боливаров (два доллара по среднему курсу), черный рынок замер в ожидании коллапса». И т.д. и т.п.
«Умные люди, в том числе и из России, советовали Каракасу отпустить обмен доллара в свободное плавание. Но лозунги о диктатуре американской валюты побороли здравый смысл. И это в стране, которая до последнего времени вполне по-капиталистически торговала и с США, и с Европой», ― пишет Александр Коц. При этом он, нужно понимать, человек вполне левых взглядов, о чем можно судить по тому, что на комментарий в соцсети к этому его материалу: «Просто Александр первый раз оказался в стране победившего социализма», ― он отреагировал: «Про социализм вы же не серьезно?»
Но ведь то же самое говорили и про СССР иностранцы, которым довелось оказаться в глубинке, в стороне от стандартных интуристовских маршрутов, например специалисты, монтировавшие и налаживавшие импортное оборудование (был у меня как-то разговор с такими людьми, объехавшими весь мир). И это при том, что к любым иностранцам в Советском Союзе был, говоря помягче, особый пиетет, стремление создать наилучшие условия.
Так что куда уж серьезней, и именно эта «серьезность» заставила меня взяться за этот материал. Ведь рост ностальгических социалистических настроений в России виден невооруженным глазом и, более того, явно «организованным образом» подогревается. «Думал ли я, когда приезжал в 70-е годы в СССР, о том, что когда-нибудь буду поддерживать коммунистов и желать вам победы…» — привела слова Джо Байдена депутат Госдумы от КПРФ Нина Останина после встречи оного с российской оппозицией еще в марте 2011 года.
Еще откровеннее других рассказал об этом мероприятии Гарри Каспаров: «Байден… откровенно сообщил нам, что на встрече с Путиным сказал тому о нецелесообразности выдвижения на новый срок. Россия, по мнению американского вице-президента, устала от Путина, и эта усталость будет нарастать и неизбежно приведет к событиям, аналогичным тем, что происходят в арабском мире».
И ведь действительно «привели» (подивимся «прозорливости» г-на Байдена) к «белоленточному» движению, правда, ставка на либерализм как идеологическую основу протестов тогда не сыграла. Так почему бы не произвести «смену вех», внести необходимые коррективы, сделав акцент на куда более популярные в России левые идеи. Ведь по большому счету США все равно, какой будет Россия: капиталистической, социалистической, демократической, авторитарной или еще какой. Главное, чтобы она была слабой. Собственно, такой поворот можно видеть и невооруженным глазом: на сайте «Радио “Свобода”» уже появляются более чем благожелательные материалы о молодых пламенных «несистемных» российских коммунистах. А уж о «действиях под чужим флагом» в рамках информационной войны и говорить не приходится.
Мои знакомые в обеих соседних странах, поддерживавшие «белоленточников», а спустя два года «Евромайдан», в ответ на мой «скепсис» всегда отвечали, что хаоса и развала же никто не хочет, а наоборот: все за все хорошее, против всего плохого. Думаю, нет необходимости сегодня продолжать эту дискуссию, все достаточно очевидно, речь о другом.
Уверен, подавляющее большинство ностальгирующих по СССР, заполонивших соцсети публикациями соответствующего содержания, отлично понимают, а в подавляющем большинстве случаев и признают, что воссоздание полностью «аутентичного» СССР брежневских, тем паче сталинских времен, невозможно. Слишком изменился мир, слишком изменились мы сами. Дескать, речь идет о новом, естественно, куда лучшем социализме. Квинтэссенция такой «программы» мне попалась в Фейсбуке, когда я уже писал этот материал:
«СССР 2.0 ― это очень просто:
1) взять то хорошее, что было в СССР;
2) исключить то плохое, что было в СССР;
3) добавить то хорошее, чего не было в СССР;
4) доразвить то хорошее, что было недостаточно развито в СССР.
Не перепутать».
Но в том-то и дело, что «Боливарианская республика» ― это и есть последняя, самая «современная» попытка строительства социализма. В середине нулевых годов Уго Чавес провозгласил курс на построение «социализма ХХI века». Причем условия для нового социалистического «эксперимента» можно считать практически идеальными: по доказанным запасам нефти Венесуэла опережает Россию примерно в полтора раза при в пять раз меньшем населении.
И если присмотреться, экономическая программа Уго Чавеса, которую Николас Мадуро довел до логического завершения, – это «программа» среднестатистического постсоветского (не только российского) сторонника возврата к социализму – то, что он сделал бы, окажись вдруг в главном кресле страны. Ведь все это уже реализовано на практике в Венесуэле.
Недра и прочие национальные богатства национализированы (правда, «нефтянка» была там национализировала еще в 1974 году, когда государство создало Petróleos de Venezuela (PDVSA), которая стала единственной государственной нефтедобывающей компанией в стране). Позднее к добыче нефти был привлечен и частный бизнес, что привело к резкому росту добычи, но Чавес частников «реквизировал», а в PDVSA заменил менеджеров-«саботажников» на бравых генералов с чугунными подбородками (ну какой из наших социалистов не мечтает о «твердой руке», которая разгонит всех этих «эффективных манагеров» и наведет порядок?). Итог – падение добычи нефти в 2,5 раза по сравнению с дочавесовским пиком.
Нефтедоходы пошли на «борьбу с бедностью», в частности, на введение безусловного базового дохода для половины населения (что близко по смыслу к выплате гражданам «их доли» от продажи природных богатств). Когда доходов странным образом не стало хватать на «расходы» и в дело пошел печатный станок – пришлось «дать по рукам», вплоть до конфискации бизнеса, «задирающим цены спекулянтам», результат оказался вполне очевиден.
Так что дело не в «слабости» Мадуро как руководителя по сравнению с Чавесом, хотя, возможно, и в этом тоже. Главное, экономика ― вещь весьма инерционная и последствия безумных решений, попросту говоря, «накопились», плюс падение цен на нефть внесло свою лепту. Держится же режим отнюдь не на поддержке «трудового народа», как пишут некоторые наиболее ярые апологеты «боливарианского социализма», а как раз наоборот – на развращенных государственными подачками люмпенах. Ведь главная причина ужасающей преступности, отнюдь не способствующей деловой активности, в том, что в контролируемых криминалом районах сосредоточена основная поддержка чавистов.
Впрочем, понять поддерживающих Мадуро можно: они часто просто не умеют (и естественно, не хотят переучиваться) жить по-другому, не на государственное вспомоществование, и, естественно, не хотят его потерять. И ситуация для любой новой власти в несчастной стране вполне характеризуется формулой «куда ни кинь, везде клин».
И кто может сказать, что, приди в России истинные (не на словах) «реставраторы социализма», будет не так же, как в Венесуэле, с различием лишь в нюансах? Возражения, что будет все по-другому, звучат для меня столь же наивно, как заверения, что после «евромайдана» настанут «золотые времена». Ведь базисные положения программ практически идентичные.
Причем не будем забывать, что венесуэльские власти могли бы (в теории) добывать нефти на душу населения в несколько раз больше, чем Россия. Более того, еще четыре года назад Венесуэла и добыла «на душу» больше, чем Россия. Пусть и не в 6–7 раз, как в часто приводимых в качестве примера «правильного распоряжения» нефтяными доходами ОАЭ и Норвегии. Кроме того, Мадуро в последние годы получил «вспомоществование» в 16 млрд долл. от России и 70 млрд от Китая. «Социалистической России» поддержки в таких масштабах (соизмеримой с размерами страны) ждать не от кого, даже от китайцев (не потянут).
В общем, умные учатся на чужих ошибках, «остальные» ― на собственных (если вообще способны к обучению, а не лишь к тому, чтобы по многу раз наступать на те же грабли) И очень хочется, чтобы в этот раз Россия воспользовалась историческим шансом извлечь урок из чужих ошибок.
Игорь Скрипка
