Известная телеведущая Жанна Бадоева в эксклюзивном интервью ФАН рассказала, что во время весенней-летней пандемии новой коронавирусной инфекции она на карантине не сидела, а много работала, несмотря на огромные сложности.
«Хозяйка» программы Первого канала «Жизнь других» всю серьезность ситуации с COVID-19 испытала на себе сполна, так как давно живет в Италии. Эта страна долгое время была в числе лидеров по количеству зараженных и скончавшихся от коронавируса.
Понятно, что в таких условиях, казалось бы, не могло идти и речи о каких-либо съемках. Тем не менее Бадоева сумела совершить практически невозможное, побывав в начале апреля в уже закрытой на карантин Венеции. Вместо профессиональной видеокамеры использовался смартфон, а роль микрофона-петлички исполняли обычные наушники…
Думала, что все это очень быстро закончится
— Жанна, как вы пережили весенне-летнюю пандемию? Что было самым сложным в тот период — как в личном плане, так и в плане работы?
— На самом деле мы пережили, наверное, совсем не так, как многие люди, потому что все это время работали. Конечно, было очень сложно, так как наша съемочная группа не могла никуда выехать и пришлось снимать все программы нам вдвоем с мужем.
И снимать надо было много, поэтому мы снимали медленнее, чем тогда, когда у нас полноценная команда. В общем, пережили эту пандемию в рабочем режиме.
— Возникали ли у вас в то время мысли, что конца-краю не будет всему этому?
— Что пандемия может затянуться надолго?
— Да, что «корона» никуда не уйдет, как и карантин, и что мы все будем сидеть по домам, у нас будут проблемы с работой. Посещало ли вас отчаяние — да сколько же все это может длиться?!
— Наоборот, мне казалось, что все это вот-вот должно закончиться. Ну, не может же пандемия длиться еще месяц, еще полгода… Именно так думала я где-то в конце марта. Была уверена — недели две, ну, три — максимум, и это в самом страшном сне. Скоро все будет так, как и прежде!
Но, как сейчас помню, объявление об открытии границ в Европе было сделано только 3 июня. Все, как видите, затянулось.
— Как на ситуацию реагировали ваши соседи, которые живут рядом с вами, друзья? У них были такие же мысли, что это как бы ненадолго, быстренько все пройдет, или кто-то все же считал иначе?
— Надо сказать, что итальянцы оказались очень послушными людьми, они четко выполняли все указания. Сказали, что нельзя выходить на улицу — они и не выходили. Сказали, что не отходить от дома далее двухсот метров — они и не отходили. Сказали по одному ходить в супермаркет — они и ходили строго по одному.
Не было ни одного человека, кто бы гулял, даже с детьми, потому что этого было делать нельзя. Единственные, кто оказались счастливыми людьми, — это собачники, которые могли выходить на улицу со своими любимцами.
Итальянцы, конечно, были сильно напуганы, да они до сих пор пребывают в таком состоянии, потому что их страна все-таки во многом живет за счет туризма, в большей своей части. И для нее это был и есть очень сильный удар, многие все еще не пришли в себя, потому что коронавирус продолжается.
— Когда у вас появилась первая мысль, что все-таки, несмотря на всю эту ситуацию, уже надо бы начать работать? Или вы все время об этом думали?
— Скажу так, что я застала закрытие границ конкретно вот в Италии, Европе, в тот момент, когда была в Америке, — мы снимали там с середины марта. Расставались с членами группы и думали уже о следующей поездке — в Испанию, она была намечена на конец марта. Но вернувшись домой, уже поняли, что никто никуда не поедет. Кошмар! Такое состояние было приблизительно дня два, а потом Первый канал предложил нам снять Венецию на карантине.
31 марта мы получили разрешение на съемку, что нас, честно говоря, даже шокировало. Как бы то ни было, мы начали работать в карантин. В начале апреля «закончили» Венецию, а в середине месяца поехали снимать Италию. Тоскана, Болонья, Бергамо, Верона…
А потом мы поехали дальше, так как могли уже немного передвигаться по Европе. Немецкий Мюнхен — первый город, куда мы поехали. Так что, в принципе, и в апреле, и в мае мы работали, у нас не было какого-то большого перерыва. Разве что в том же апреле недели на две. Мы тогда как раз монтировали Венецию и готовились к Италии на карантине.
Венеция на карантине — это что-то!
— Есть какие-то три главных слова, которыми можно описать процесс съемок в Венеции?
— Наверное, «стресс», «собранность» и, как бы кощунственно, наверное, ни звучит, «сумасшедший кайф». Потому что, честно сказать, такой Венеции я никогда в своей жизни не видела, и, дай Бог, больше не увижу!
Потому что, когда пришла на знаменитую площадь Сан-Марко, я не кричала, а просто говорила с мужем и слышала свое эхо, понимаете?! Это было вот прям до мурашек, было какое-то дикое и страшное, но и одновременно — прекрасное ощущение. В тот момент у меня перемешались все чувства.
— Какой-то сюр, да? Ведь обычно там, на этой Сан-Марко, тысячи же людей, а тут вдруг такое…
— Да-да, именно так.
— Какая из тех командировок получилась самой интересной? И какая — самой необычной? Есть такие?
— Это, конечно, Венеция на карантине, потому что с теми ощущениями ничто не сравнится. Я же живу недалеко от нее, и, в принципе, могу посещать Венецию чуть ли не каждый день.
Такого я никогда не видела. И местных жителей таких, и город в целом. Все было совсем по-другому — и рестораны, и бары, и улицы, и дома, ну, абсолютно другие чувства.
— Значит, это и интересно, и необычно. А есть ли поездка, которая, можно сказать, не совсем удалась, что-то в ней не сложилось?
— Да, такое было у нас в Египте. Мало того, что мы знали, что нельзя снимать дроном, так как там очень жесткие законы, и, конечно, были готовы к этому и не собирались снимать, но нам все время говорили, куда можно ходить и куда нельзя.
Однако мы ведь не можем снимать только в тех районах, где все хорошо, надо же показать и другие места, — об этом ведь наша программа. Поэтому, когда мы пошли туда, куда, очевидно, нельзя было ходить, а мы об этом не знали, конечно, тут же приехали полицейские, попросили стереть весь отснятый материал и пригрозили, чтобы мы больше вообще не выходили из своей гостиницы. Так что мы не смогли снять все, что хотели. Наверное, это можно считать неудачей.
Законы там такие, знаете ли, своеобразные, поэтому лучше, конечно, против них не идти.
Нас просто так не сломаешь!
— Есть какие-то запоминающиеся моменты из последних съемок? Может, что-то поразило или удивило, не считая, опять же, Венецию? Хотя вас, наверное, сложно уже чем-то удивить — вы много где побывали и много чего повидали.
— Расскажу о Норвегии и о ее столице. Я там, кстати, вообще в первый раз была. Сама родилась и выросла в Литве (Бадоева появилась на свет в городе Мажейкяе. — Прим. ФАН), это хоть и не совсем Скандинавия, но, тем не менее, очень близко к ней.
Осло меня просто покорил! Во-первых, там есть театр просто с сумасшедшей, в хорошем смысле этого слова, архитектурой, в который, если нет спектакля, может зайти любой желающий — посмотреть, побывать в зале. И прямо возле театра баня! В центре города, представляете?
И вот еще пример. Люди, которые на пике своей карьеры — не в 20-30 лет, а в 50-60 — все бросают ради того, чтобы заниматься делом, которое приносит им не материальное удовольствие, а моральное, психологическое.
Одна дама была директором международной туристической фирмы, то есть проделала долгий и упорный путь, чтобы этого добиться. И вот когда ей было, по-моему, за 50, она решила, что ей чего-то не хватает в жизни, все бросила и пошла работать в театр продавать билеты!
— Говоря по-нашему, пошла на серьезное понижение?
— Это для нас понижение, а вот она абсолютно счастлива, она не понимает вообще слов о каком-то понижении. Потому что там, каким бы ни был твой статус, если ты работаешь, то ценишься только в том случае, если кайфуешь от жизни и получаешь удовольствие от работы. При этом совсем не важно, чем ты занимаешься. Если ты директор, это никак не круче, чем билетер.
И еще, меня, честно сказать, поразило то, что норвежцы думают насчет воспитания детей и отношений в семье. Мне порой казалось, что это какой-то сюр для нас.
Я просто не хочу сейчас рассказывать все, но у меня был настоящий шок. В программе об Осло все сами увидите.
— Вернемся опять к теме COVID-19, это все-таки напрямую связано с вашей, в том числе, работой. В Италии сейчас устанавливаются новые рекорды по числу заболевших в сутки — их даже больше, чем весной. А у вас же наверняка составлены уже планы по поездкам. Но эта коронавирусная ситуация снова разрастается. В общем, есть ли опасность того, что, например, Италия опять будет закрывать границы?
— Понимаете, сейчас никто ничего не может сказать или гарантировать. Мы можем только предполагать. Но, к сожалению, во всей Европе идет тенденция к тому, что все постепенно закрываются.
Вот я сейчас нахожусь в Варшаве, и Польша вошла в так называемую «красную зону», тут уже об этом объявили. Испания в «красной зоне», Германия тоже, поэтому закрываются школы, рестораны, бары, люди уходят на удаленку… Поэтому, ну, что говорить, боимся или не боимся — будем как-то выкручиваться. Нас просто так не сломаешь!
— И это здорово! Если не секрет, какие у вас дальше по плану страны? При условии, естественно, что границы не закроют, и ситуация будет более-менее нормальной.
— Не секрет. У нас дальше должны быть Объединенные Арабские Эмираты, а конкретно — Дубай, Мальдивы, Танзания и испанский остров Тенерифе.
— Сплошные курорты! То есть чем ближе зима, тем больше вас тянет к морям и океанам?
— Ну, это потому, что все они были закрыты, и мы сделали много выпусков в Европе. Теперь же нужно по возможности ехать в другие места. Вот такой у нас выбор.
— Вы были уже раньше в этих местах?
— Везде была, кроме Танзании. Кстати, вот в Варшаве я первый раз в жизни оказалась.
Нет времени на второстепенные для себя проекты
— Недавно брал интервью у Регины Тодоренко, вашей бывшей коллеги по тревел-шоу «Орел и решка». Она сейчас в паре с Романом Костомаровым, который стал олимпийским чемпионом, к слову, в итальянском Турине в 2006 году, принимает участие в спортивно-развлекательной программе Первого канала «Ледниковый период». Скажите, если бы вам тоже предложили выйти на лед, согласились бы?
— А мне и предлагали! Но я до такой степени занята своей работой, что просто нет времени. Не могу отвлекаться на что-то второстепенное для себя, к тому же не фигуристка — я не катаюсь и в жизни, так что не буду ею никогда (смеется)! А еще никогда не буду балериной.
Для кого-то это баловство, для кого-то — испытание своих сил и желание попробовать что-то новенькое и попытка, наверное, что-то доказать. Может быть, кому-то, может быть, самому себе.
У меня такого желания нет. Да и времени, в принципе, тоже. Я настолько сильно занята. А если вдруг появляется маленький такой перерыв, то лучше потрачу это время на развитие себя, на осуществление каких-то своих новых проектов, которые мне интересны.
— У вас ситуация, судя по всему, осложняется еще и тем, что вы живете в Италии, и каждый раз на тренировки и выступления особо-то не налетаешься…
— Именно, так что это даже не рассматривается (смеется).
— Полагаю, аналогичным будет ответ и на последний вопрос. Та же Тодоренко решила вернуться на один сезон в вышеупомянутое шоу «Орел и решка». Вы вряд ли вернетесь?
— Мне и тут предлагали это сделать, они же запускались летом. Но это даже не могло обсуждаться. Во-первых, потому что у меня нет времени. Во-вторых, все от себя зависящее я этому проекту уже отдала. Поэтому желания возвращаться туда у меня вообще никогда не было, и смысла в этом не вижу.
