В 1977 году президентом США стал Джимми Картер и его приход в Белый дом обозначал радикальную смену стратегии в отношении американских авторитарных режимов. Начиная с этого момента Соединённые Штаты перестали напрямую их поддерживать, а во многих случаях способствовали падению.
В период с 1979 по 1990 годы рухнули диктаторские режимы в Иране, Гаити, Аргентине, Бразилии, Парагвае, Чили, Южной Корее, на Тайване, в Филиппинах и во многих других странах, которые традиционно ориентируются на Вашингтон. По плану революционная нестабильность должна была перекинуться с капиталистического лагеря на социалистический.
Стратегия «выстрелила» в полной мере. Ещё в 1980 году (то есть, задолго до прихода на вершину власти печально известного Горбачёва) в Польше начались волнения в связи с деятельностью знаменитого профсоюза «Солидарность».
При этом изначальный замысел американцев, по всей видимости, был даже грандиознее чем то, что в итоге удалось осуществить. Так Исламская революция в Иране должна была всколыхнуть шиитское население не только в советском Азербайджане и частично Средней Азии, но и на территории Персидского Залива, в том числе в шиитских районах Саудовской Аравии, Ирака и Бахрейне. Цель тут выглядела вполне прозрачно: наказание арабов за нефтяной кризис 1973 года и исключение возможности повтора подобных акций в дальнейшем.
В 21 веке курс на смену режимов через революции и перевороты был взят на вооружение уже при администрации Барака Обамы. Его началом стала знаменитая «Арабская весна», которая чуть было не стала крупнейшей катастрофой со времён мировых войн.
Своеобразным продолжением «Арабской весны» оказались революции на Украине и в Армении, нынешние события в Венесуэле и попытка переворота в Турции. Причем администрация Трампа лишь подхватила стратегию предшественника, несмотря на то, что изначально громогласно открещивались от подобного курса.
Конечно, любое внешнее воздействие относительно и не стоит переоценивать его значение. Благоприятная атмосфера для экстремальных форм смены власти: коррупция, безработица, бедность, авторитаризм, бесправие, отсутствие социального лифта для подавляющего большинства населения.
Революция в Швейцарии невозможна, хотя ещё полтора столетия назад в ней полыхали гражданские войны. Охваченная беспорядками, но вполне демократическая Франция держится вполне неплохо – её институты прочны и предполагаемый уход Эммануэля Макрона не станет поворотным моментом. А вот немногочисленные диктаторские режимы современности демонстрируют куда меньше устойчивости, хотя их репрессивный аппарат куда более внушителен.
Впрочем, насильственная смена власти – инструмент далеко не только США и Великобритании. Например, недавние события в Зимбабве приписывают влиянию Китая. В иное время подрывные кампании в странах третьего мира неплохо организовывал и Советский Союз. Наиболее ярким примером стала революция в Эфиопии, в ходе которой был свергнут последний император Хайле Селассие Первый.
В текущем году правящие режимы Венесуэлы, Афганистана и Судана по многим признакам находятся на грани больших перемен. Хотя у этих стран мало общего, на первый взгляд, тамошние авторитарные правительства одинаково непопулярны в народе, также не успешны экономически и крайне неразумны во внешней политике. А значит, к началу следующего года может произойти еще много событий. В целом мир ожидают годы восстаний, революций и переворотов
Александр Збитнев
