31 декабря в шесть утра по местному времени в доме № 164, расположенном на проспекте Карла Маркса, произошел взрыв. Мощная волна превратила в руины седьмой подъезд. В результате страшного инцидента погибло 39 человек.
Официальная причина ЧП не озвучена до сих пор, хотя есть предположения, что виной стал бытовой газ. Но это ли сейчас важно? Сердце сжимается от мысли, что погибших не вернуть. Приходится жить с болью, которая почему-то становится еще сильнее именно сегодня — в годовщину трагедии.
«Ушел в гараж за 15 минут до взрыва»
Евгению Юрченко повезло: его не было в квартире утром. Почему-то срочно понадобилось идти в гараж, не спалось. О трагедии он хочет забыть как можно скорее, но это вряд ли возможно…
«Там соседи мои ушли, которые за пять лет стали мне родными людьми. Некоторые мне снятся до сих пор. У меня, честно говоря, нет желания отмечать Новый год. Я и не готовлюсь к нему. Я его никогда теперь отмечать не буду. У кого-то каждый год 31 числа будут поминки. Мне очень-очень жаль моих соседей. У меня на площадке жили две бабульки. Одна — 39 года рождения, другая — 41 года. Они погибли. И у меня, как и у всех пострадавших, праздник украли тоже. Вижу, что кто-то готовится к нему, я — нет», — признается Евгений.
Случившееся заставило Евгения в корне пересмотреть свою жизнь, он стал дорожить каждым ее мгновением. Ему страшно представить, что могло бы произойти, будь он дома.
«Когда в то утро я позвонил родителям, они даже не с первого раза поняли, что произошло. Я им говорил, что у меня нет квартиры, но я жив, а они не понимали. Для мамы я единственный и любимый сын. Она не пережила бы моей смерти. У меня самого многое поменялось, ценности изменились. Я повзрослел очень после той трагедии», — продолжает мужчина.
«Почему они, а не я?»
У Нины Кремлевой трагедия забрала смысл жизни — сына, сноху, двух внуков. Она до сих пор винит себя в произошедшем и задает один лишь вопрос: «Почему они, а не я?»
«Моя сноха Леночка была очень хорошей, никогда мы не спорили, ничего не делили. Она была такая рукодельница. И ничего не осталось, все осталось под завалами. Хорошая была семья, настоящая, дружная. И сын мой, и внук Денис отслужили в армии, отдали долг Родине. И второй внук очень хотел идти служить, но были проблемы со здоровьем, и вот не успел. А Денис ведь в ту ночь домой вернулся от друзей часа в три ночи. Они его у себя оставляли, а он нет — домой пойду. Пришел — и через три часа его не стало», — рассказывает Нина Михайловна.
У Кремлевой осталась дочь Татьяна — единственная опора. Она до последнего надеялась, что под завалами спасут брата и его семью…
«Думаете, можно забыть процедуру опознания? У Андрея глазки были открыты, голубенькие его глазки, а на лице удивление, полуоткрыт рот, Леночка с запрокинутой на голову рукой и с кровавой слезкой на виске, Димочка… Дениса узнавали по татуировке, не было лица. Это стоит перед глазами всегда, на всю жизнь. Мы все плачем весь год, нервная система сорвана у меня, и у мамы, и у супруга. Часто снятся кошмары, словно разгребаю завалы, рою, лезу в гору, проваливаюсь в пропасть», — делится она.
Нина Михайловна не может получить сертификат на новое жилье как наследник. Ей отказали, мол, не положено, так как у нее уже есть квартира.
«Плюс вся волокита с Министерством социальных отношений. За внуков вообще платить не хотели, губернатор Текслер добился, через полгода выплатили. А так хотели только прямым наследникам. Я говорю: что, внуков запросто так захоронили и знаменем покрыли государственным. Дал Путин указание — выплатить и расселить, а они начали свои законы придумывать. Это скотство», — рассказывает о наболевшем дочь женщины.
Ванечка
Ваня Фокин, которому на момент взрыва дома не было и года, чудом выжил под завалами. В тридцатиградусный мороз он пролежал под завалами около полутора суток. Чтобы выжить, ребенок пытался инстинктивно есть известку. Вечером 1 января его с закрытой черепно-мозговой травмой, переохлаждением и обморожением оставили в НИИ неотложной детской хирургии и травматологии в Москве. Неделю врачи боролись за жизнь малыша, а потом спасали от ампутации его ножку. В середине февраля Ваня вернулся домой. Этого мальчугана, который сегодня радует своих родителей новыми достижениями, называют не иначе, как чудом.
«Если честно, то и я с трудом поверил в его спасение. После пяти часов уже не верил, что сына живым увижу. Время на минуты шло. Ребенок 35 часов пролежал на морозе. Надежды не было. Но я туда рвался все равно, мне нужно было его увидеть в любом состоянии. Сожалею, что сразу не настоял, не показал, где он находится», — откровенничает папа Вани — Евгений Фокин.
Сейчас у семьи все хорошо: обустроились в новой квартире, Ваня постепенно идет на поправку, уже вовсю бегает. «Но надо еще лечиться. У сына не восстановился полностью нерв на ноге, нужна реабилитация. Лечат нас бесплатно — по полису, — делится его мама Ольга, медик по профессии. — Для детей будет Новый год, праздник, а мы так посидим. Помянем погибших, в храм сходим. Соседки наши погибли, с остальными не общаемся как-то. Со временем стало полегче, забываем понемногу, двигаться надо дальше».
Возможно, звучит дико, но нашлись и те, кто посчитал, что семья Фокиных решила пропиариться на страшной трагедии. Глава семьи возмущен подобными предположениями. Но, как говорится, на каждый роток не накинешь платок.
«Была жизнь до и после. Раньше нас никто не знал, теперь все знают, узнают на улице. Нет, это мне не мешает. Заходишь куда-нибудь, люди руки пожимают. Все по-хорошему, по-доброму. Я люблю общение. На работе помогли финансово. А потом… Потом началась зависть людей. За глаза мне сказали, что люди меня звездой считают, да и вообще, разное мы за этот год выслушали. Негатив тоже был, к сожалению. Кто-то распространяет информацию, что вся история с Ваней — постановка», — сетует мужчина, который в ту злополучную ночь находился на работе, потому и выжил.
«Повисли между третьим и четвертым этажом»
Повезло и семье Кругляковых, которые проживали на четвертом этаже злосчастного седьмого подъезда. Елена проснулась от грохота. Вскочила с кровати и сразу подбежала к дивану, где должны были спать муж с сыном.
«Вижу — ребенок и муж повисли между третьим и четвертым этажами. Сына я вытащила, а Женя сам вскарабкался. Все-таки он в армии служил, спортсмен, подготовка не подвела. Мы выбежали в подъезд — лестницы уже не было. Нам повезло, что внизу были мужчины, которые не прошли мимо, не побоялись и приняли ребенка. Как уж мы с мужем спустились вниз, я даже не помню. Только 1 января я поняла, что мы как-то перепрыгнули через целый пролет. Все из-за шока», — вспоминала она.
О праздновании Нового года не было и речи, но психологи все же напомнили, что это надо сделать, чтобы ребенок поскорее забыл о случившемся. «Что еще удивительно: квартиры нет, а наша новогодняя елка и комод с розовой хрюшкой как стояли — так и стоят. Даже подарок сыну остался под елкой», — делилась Елена.
По материалам порталов «Медиазавод», Znak.com
Фото: личный архив, кадры из Новостей Первого канала, передачи «Вести Башкортостан»
