Кто и как переформатирует современное человечествоИрина Медведева, Татьяна Шишова06.02.2019
Идеал глобалистского общества — модульный человек. Этот термин, придуманный в начале 70-х гг. XX века американским футурологом Элвином Тоффлером, не стал слишком популярным, зато его смысловая начинка уже достаточно узнаваема. По замыслу Тоффлера и его единомышленников, главной особенностью модульного человека является его повышенный конформизм, способность встраиваться в любые выгодные для него системы отношений, обстоятельства, виды деятельности. И с той же легкостью выходить из них, когда они теряют для него привлекательность.
Такой «биомодуль» лишен прочных привязанностей, моральных устоев, убеждений. Незыблемый принцип у него лишь один: «Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше». Он выраженный эгоцентрик, главная цель которого — успех в быстро меняющемся мире. А для этого необходима повышенная мобильность и готовность все время меняться: менять местожительства, работу, внешность, знакомых. Все, что угодно. Даже свой пол.
«Последовательный брак»
Ну и, само собой, семью. «Поскольку человеческие отношения становятся все более недолговечными и модульными, — писал Тоффлер еще в 1970 г., — погоня за любовью становится, пожалуй, более бешеной. Но это только временные надежды на изменение. Так как обычный брак оказывается все менее и менее способным гарантировать пожизненную любовь, мы можем ожидать открытого одобрения временных браков. Вместо женитьбы «только смерть нас разлучит», пары будут вступать в брак, зная, что отношения могут оказаться недолговечными. Они будут знать также, что когда пути мужа и жены разойдутся, когда появится слишком большое несоответствие в уровнях развития, они могут предложить друг другу расстаться без потрясения и затруднений, возможно, даже без той боли, которая сегодня сопровождает развод. И когда будет представляться возможность, они будут жениться снова и снова, и снова». Такую цепочку браков «великий футуролог» называет «последовательным браком» (в отличие от многоженства). Вот что он пишет о такой модели, вернее, модуле: «Последовательный брак — модель следующих один за другим временных браков — скроен по заказу Века Быстротечности, в котором продолжительность всех взаимоотношений человека, всех его связей с окружающей средой сократилась. Он является естественным, неизбежным результатом социального порядка, при котором автомобили сдаются в аренду, куклы отдаются в счет покупки новых, а одежда выбрасывается после одноразового использования. Это основное направление завтрашней модели брака».
Теперь уже очевидно, что футурологи, подобные Тоффлеру, Олдосу Хаксли и другим «провидцам», заранее готовили общественное сознание к переменам, запланированным «мироправителями века сего», которых принято сейчас называть глобалистами.
В 70-е гг. прошлого века, когда за многие аморальные поступки еще полагалось сажать в тюрьму, Тоффлер внушал читателям, что в будущем нас ожидают не только «последовательные браки», но и отсроченное рождение детей во имя построения карьеры, суррогатное материнство, «гомосексуальные папы», «профессиональные родители», воспитывающие чужих детей за деньги и прочие радости свободной жизни, которые тогда казались утопичными, а сегодня стараниями глобалистов все агрессивнее завоевывают жизненное пространство.
Принуждение к противоестественному
Правда, в жизни все не так идиллично, как в посулах футурологов. Они-то обещали, что человечество с облегчением вздохнет, сбросив с себя «оковы» традиционной морали и религиозных табу. И что все это будет происходить естественно, само собой, по заказу «Века Быстротечности» и, главное, добровольно: кто захочет — сбросит, кто не захочет — будет жить по-старому. Однако человеческая природа оказалась куда более консервативной, чем надеялись авторы и заказчики футурологических проектов. Большинство людей не торопилось добровольно становиться модульными, поэтому создатели «прекрасного нового мира» начали все более настойчиво и жестко их торопить. Если не удавалось с помощью идеологических манипуляций — путем откровенного принуждения, которое неразрывно связано с подавлением и запугиванием. А это, в свою очередь, характерно для полицейского государства.
Мы писали о полицейском государстве нового типа, обращая внимание на то, что его принципиальная новизна состоит в принуждении к противоестественному.
Даже при нынешнем весьма высоком уровне развращенности в обществе огромная часть населения разных стран была против легализации однополых «браков» и усыновления детей содомитами. Но на их мнение наплевали, продавив соответствующие законы. И люди теперь вынуждены под угрозой репрессий признавать такие «браки» нормой.
А посмотрите на ситуацию с мигрантами в Западной Европе. Сама по себе идея «замещающей миграции», которая обсуждалась еще в 80-е гг. прошлого века, но в широкий оборот была введена в 2000-м году (см. Доклад отдела народонаселения ООН «Замещающая миграция: является ли она решением проблем сокращения и старения населения?») — сама эта идея противоестественна. Ведь коренное население сокращается отнюдь не спонтанно, а под влиянием тщательно продуманной, изощренной политики «планирования семьи». А потом вместо того, чтобы прекратить эту антидемографическую политику и способствовать повышению рождаемости, начинают завозить мигрантов. Цель — отрыв народов от своих корней и создание «новых кочевников». Этакий глобалистский микс, смешение рас и культур.
В последнее время в политике «замещающей миграции» прослеживается еще одна противоестественная тенденция. Толпы беженцев, согнанных со своих земель путем искусственного разжигания войн, ведут себя совершенно не свойственным для их положения образом. У них откуда-то большое количество денег, они безбоязненно терроризируют местное население, бесчинствуют, безобразничают, а власти их покрывают, требуя от коренного населения «проявлять толерантность».
Расчеловеченность как основа «нового человека»
Достаточно жестко принуждают и к оскотиниванию, то есть, к атрофии нравственного чувства, стыда, хорошего вкуса, тяги к идеалу. На фоне культа успеха и денег создаются условия, при которых человек может достичь того и другого, лишь включившись в производство «низких смыслов» и извращенных ценностей, которые провозглашаются новыми эталонами. И потребителю подается недвусмысленный сигнал, на что следует ориентироваться, если не хочешь прослыть лузером и маргиналом, прозябать на обочине жизни.
Собственно, это и составляет главное содержание глобалистской «мягкой силы» — стремление превратить людей в скот и внушить им, что скотством надо гордиться, ибо только так живут сейчас настоящие люди.
Особенно ярко ускоренное формирование модульного человека проявляется в сфере семейной политики. Во многих странах уже фактический действует запрет на воспитание, поскольку приняты законы о противодействии «семейному насилию». И родители, понимая, что детей при малейшем «сигнале» могут изъять, вынуждены мириться с их приобщением к новым «ценностям». К примеру, марихуана сегодня легализована не только в ряде европейских стран, но и в США и даже в религиозно-ориентированном Израиле. Не надо быть Тоффлером, чтобы предсказать, как возрастет детско-подростковая наркомания, которая, впрочем, будет политкорректно называться «экспериментированием с психоактивными веществами».
Шок — помощник в создании биомодуля
Изъятие детей — это уже не мягкая, а весьма жесткая сила. В последние годы она применяется по всему миру для ускоренного выращивания модульного человечества. Без преувеличения можно сказать, что мы имеем дело с грандиозным социальным экспериментом. Точное число юных жертв этого эксперимента неизвестно (во всяком случае, таких данных нет в открытом доступе), но ясно, что счет идет как минимум на десятки миллионов. В 2000 году французское правительство под давлением встревоженных профессионалов обратилось к генеральному инспектору по социальным делам Пьеру Навесу и генеральному инспектору юридического отдела Брюно Катала с просьбой представить доклад о положении в судах по делам несовершеннолетних и в социальных службах, о разлучении детей с родителями. Озвученные цифры потрясали: за 18 лет во Франции было изъято порядка 2,5 миллиона детей, причем около одного миллиона — незаконно, без достаточных на то оснований.
В Финляндии, при населении 5,5 млн. человек ежегодно изымается около 10 тыс. ребятишек. При этом рождается каждый год около 60 тыс. 10 тысяч — шестая часть. Да и в России, где «все еще только начинается», в год изымается более 300 тыс. детей!
Насильственно оторванный от родных и помещенный в незнакомую среду ребенок испытывает страшный шок. А в состоянии шока даже взрослого человека достаточно легко сломать, зомбировать, — словом, подчинить чужой воле. «Тоска на сердце человека подавляет его», — говорится в «Притчах Соломона» (Притч. 12:25). А тут не только тоска по близким, но еще и чувство запредельного ужаса. Не случайно у многих детей, оказавшихся в такой ситуации, появляются признаки аутизма, возникают задержки развития и эмоциональная притупленность. То есть, как раз такие качества, которые необходимы для конструирования модульного человека. Ведь для того, чтобы с легкостью разрывать или вообще не устанавливать связи, менять жен, мужей, пол, друзей-приятелей, города и страны, профессии, взгляды и многое другое, требующее сердечного участия, нужно стать тупым и бесчувственным. Главное — оставаться в тренде, быть вписанным, успешным, то есть, успеть встроиться в ту систему связей, которая для «биомодуля» сейчас наиболее выгодна и перспективна. А в «постоянно меняющемся мире» только успевай перестраиваться и встраиваться…
Последствия, не предусмотренные футурологами
Но человек — не биомодуль, поэтому радужные картины будущего, которое населяют новые, пригодные для этого будущего модульные люди, могли родиться или в головах жуликов, или у людей с поврежденной психикой. Человеческая сущность, образ Божий, стремление к идеалу, к чистоте, любви, верности и постоянству можно подавить, но не истребить. А подавленность человеческой природы не обязательно будет выражаться в покорности планам футурологов. Долго и сильно сдавливаемая пружина может неожиданным образом распрямиться.
Кто ожидал, что Ренат из России, усыновленный двумя профессиональными «гей-родителями», подрастет, и жизнь, по их собственному признанию, превратится в кошмар? Что он будет нападать на них с ножом, с отверткой, душить собачьим поводком, крушить компьютеры, мебель и даже стены дома, вскрывать банковские счета своих усыновителей, — короче, всячески терроризировать их в отместку за свою исковерканную судьбу?
Неожиданной для проектантов модульного мультикультурного человечества была и реакция норвежца Андерса Брейвика, умертвившего 77 человек и ранившего более 150. Террорист (которому в детстве, кстати, основательно помотали нервы «детозащитники», пытавшиеся отобрать его у матери, судившиеся с ней и в течение нескольких лет контролировавшие каждый шаг этой семьи) сознался в преступлениях, однако отказался признать вину, заявив, что он «мученик консервативной революции», представляющий норвежское сопротивление, и что теракты были «предупреждением для государственных изменников», способствующих засилию мигрантов и так называемому мультикультурализму. С 2011 года, когда Брейвик совершил массовое убийство, националистические настроения в Западной Европе заметно выросли.
Кто знает, что еще сотворят жертвы глобалистских социальных экспериментов? Ведь тоска на сердце может приводить не только к бессильному унынию, но и к бешеной ярости…
И эти люди учат нас жить?
В спорах со сторонниками ювенальной юстиции им нередко задают вопрос: «Вы говорите, что только ваша система способна защитить детей и при этом наделяете чиновников огромными полномочиями, позволяющими вторгаться в любую семью, непомерно расширяете критерии семейного неблагополучия и насилия, создавая почву для чиновного произвола и коррупции. Откуда же в таких сложных условиях возьмутся честные, благородные, неподкупные, высоконравственные (ведь они должны наставлять на путь истинный плохих родителей!), правильно все трактующие специалисты-детозащитники? Причем в огромных количествах, ибо при (якобы) «зашкаливающих цифрах насилия», на которые вы ссылаетесь, десятком Дон Кихотов не обойдешься. Они что, с Луны прилетят или с Марса? Вы же и ваши единомышленники уверяете нас, что в чиновной среде процветают взяточничество, неуважение к закону и непрофессионализм. Где логика? Как увязать одно с другим?»
В ответ всегда тишина. Что ж, не будем больше мучить оппонентов неудобными вопросами. Попробуем сами понять, какие люди достойно воплотят (да, собственно, уже воплощают) в жизнь ювенальный проект.
Как известно, чужая душа — потемки. Но СМИ и социальные сети проливают свет на внутреннюю и внешнюю жизнь некоторых работников ювенальной сферы. Особенно впечатляют их собственные «показания»: селфи, которые они выставляют как наиболее удачные, статьи, которые им нравятся, комментарии в ЖЖ, фейсбуке и проч. Например, одна из сотрудниц московской опеки, участвовавшая в нашумевшей истории по неправомерному отъему детей, выставила поучение для женщин, недовольных своими мужьями: «Вы стираете ему носки и готовите ему еду… Это прям зашибись! Это, конечно, то, ради чего стоит терпеть все ваши истерики, молчанки, угрозы, оскорбления, ваши комплексы и жировые складки, утренние и вечерние депрессии, головные боли вместо траха, вашу маму с ее сами знаете чем… Я — вариант лучше. Я не буду проедать ему плешь, требовать исполнения моих ожиданий, не буду лезть и рассказывать, какие чувства ему следует чувствовать ко мне. Я буду до полусмерти тра…ться с ним, потому что это кайф».
Жуткий блатной жаргон, хамские интонации, неприкрытая ненависть к замужним женщинам и матерям. К своей собственной матери автор поучения относится явно не лучше: «Когда моя мама выпала в астрал и перестала мочь быть <так в тексте — И.М., Т.Ш.> офигенной хозяйкой, на арену вышел мой «раздолбай папа». И оказалось, что он сечет поляну».
«Одержимость сексом» (термин выдающегося социолога Питирима Сорокина) выражена безо всякого стеснения.
«Жизнь в стиле сингл <т. е. не в семье — И.М., Т.Ш.> научила меня: это адски удобно, когда рядом есть человек, у которого есть деньги, когда они кончаются у меня. У которого есть член, руки и губы, когда мне хочется любить».
Учителя жизни — истинные поборники нравственности
Весьма специфические взгляды на половые вопросы высказывает и небезызвестный ювенал, уполномоченный по правам ребенка в Пермском крае П. Миков. Давая свою оценку групповому изнасилованию в детдоме, он заявил: «Все происходило по взаимной симпатии и любви». И до последнего выгораживал насильников, которые, в конце концов, все же были осуждены. А вот семья, по его мнению, только и делает, что растлевает детей. Поэтому он пытался провести в Пермском крае европейскую программу сексуального просвещения «Каждый пятый», рассчитанную на детей от 3 до 7 лет. Программа так называется потому, что каждый пятый ребенок якобы подвергается сексуальному насилию, и в 70–80% случаев это якобы происходит в семьях. Надеемся, нам не надо пояснять читателям, что собой представляют современные западные программы секс-просвета?
А вот случай в Ленинградской области. Одинокий пятидесятипятилетний миллионер брал под опеку все новых и новых мальчиков, а сотрудники опеки давала ему все новые и новые разрешения. Причем их не смущали ни столь явные половые предпочтения неженатого мужчины, ни то, что он прописывал всех детей в 16-метровой комнате коммунальной квартиры, ни даже рассказ мальчика, возвращенного обратно в приют, о приставаниях приемного папы. В какой-то момент детским «гаремом» занялся Следственный Комитет. Не благодаря, а вопреки опеке, которая, следуя ювенальным установкам, придирается к родным семьям и закрывает глаза на то, что творится в приемных.
Не отстает от северной Пальмиры и стольный град Москва. Информационный портал «Такие дела» в статье «Папа может» (https://takiedela.ru/2016/06/papa-mozhet/) лирично описывает, как открытому гомосексуалисту, активисту ЛГБТ(!), то есть, человеку весьма известному, московская опека дала усыновить маленького мальчика. И этот педераст, фамилия которого в статье изменена, но это не меняет сути, откровенничает, что он не один такой: «Мои друзья-геи живут с двумя пацанами. Дети ходят в детский сад. За ними по очереди приходят разные папы. Все вокруг все понимают, и никаких проблем не возникает».
Да… Вот уж поистине честные, неподкупные, высоконравственные люди работают в той опеке, которая, в нарушение государственных, человеческих и Божеских законов отдает детей в лапы содомитов…
Учителя жизни: психологи, сенаторы и прочие трансгендеры
В ювенальной системе очень большую роль играют психологи. Они диагностируют состояние родителей, ребенка, семейных отношений, выявляют признаки насилия, «работают» с отнятыми детьми, адаптируя их к жизни без близких и, соответственно, отчуждая от них, настраивая против семьи. Несколько лет назад одна такая специалистка помогла своим экспертным заключением посадить в тюрьму отца, облыжно обвиненного в педофилии. Проанализировав рисунки шестилетней дочери подозреваемого, Лейла Соколова вынесла вердикт, что хвост нарисованной кошки напоминает фаллос. Прямо по пословице «куре просо снится», поскольку быстро выяснилось, что не тестируемый ребенок, а она зациклена на нижепоясной теме, да еще с уклоном в сексопатологию. Из статьи в «МК» мы узнаем, что эксперт «засветилась» на лесбийском форуме, а также выставила в интернете свои абсолютно непристойные фотографии, свидетельствующие не только о лесбийских, но и садомазохистских пристрастиях.
Показательно, что другие психологи, тоже придерживающиеся «новых ценностей», кинулись ее выгораживать. Какие же аргументы они приводят в поддержку своей коллеги? Ну, конечно, что ее личная жизнь никого не касается, а специалист она прекрасный, лучше не бывает. Да и участвовала она всего-то навсего — что такого?! — в выставке Экспоцентра «Эрос-2006», демонстрировала эротическое нижнее белье, разыгрывала для привлечения публики зажигательные эротические сценки с плетками и прочими причиндалами. А психиатр-криминалист Михаил Виноградов высказался совсем определенно: «И садо-мазо, и нетрадиционную ориентацию уже давно и в России, и во всем цивилизованном мире принято считать вариантом нормы».
Да, похоже, когорта «высоконравственных», «правильно все трактующих» специалистов уже подготовлена, и удивляться их взглядам на жизнь не следует.
Русские (и не только русские) женщины, у которых отняли детей на Западе, свидетельствуют, что в ювенальных структурах работают преимущественно извращенцы, наркоманы, люди с уголовным прошлым. Почему у нас, если мы строим ювенальную систему по западным лекалам (а иных не бывает!) должно быть иначе?
Да и могут ли нормальные люди разорять семьи, как сороки чужие гнезда?
«Не можете себя контролировать, вообще не заводите детей», — изрекла во время информационно-аналитической программы «Акценты», в которой обсуждался запрет шлепков, адвокат Мария Ярмуш. Зато в Америке она, по ее словам, «взяла на себя обязательства защищать» Торри Хансен, которая жестоко обращалась с усыновленным русским ребенком Артемом Савельевым. Приемная мать неоднократно таскала его за волосы, а потом отправила обратно в Россию с запиской, что она в нем «разочаровалась». Как будто возвращала бракованный товар. Не очень, правда, понятно: шлепать нельзя, а таскать за волосы можно? Или что можно американцам, русским — ни-ни?
Другая (или все же другой?) детозащитница (или детозащитник?) Мария Баст, лоббирующая антисемейный закон «о шлепках», до 2013 года была мужчиной Евгением Архиповым, воронежским лидером партии «Яблоко», организовывавшим акции в защиту Ходорковского, провозглашавшим некую Русскую демократическую республику, обещавшим переименовать аэропорт «Домодедово», увековечив имя Степана Бандеры. А в 2013 году он (она?) совершил(а) «каминг-аут» — вышла из тени и стала трансгендерной женщиной. Теперь трансгендер переключилась с Бандеры на защиту детей от родителей и заявляет в интервью «Московскому комсомольцу», что «любое, даже минимальное насилие по отношению к детям любого возраста чревато серьезными негативными последствиями… Порой даже легкие шлепки могут привести к психическим отклонениям, развитию шизофрении, паранойи, мании преследования, расстройству личности, так что говорить об «умеренном» физическом наказании просто недопустимо».
И уж, конечно, не случайно Комитет по правам ребенка при ООН с маниакальным упорством добивается запрета телесных наказаний детей в семье (задача, поставленная английскими педофилами еще в начале 70-х гг. XX в.) и карательных мер за «гомофобию».
Неслучайно и то, что попытки ужесточить наказание за педофилию и информационное развращение детей в нашей стране наталкиваются на серьезное противодействие тех, кого ряд политиков и государственных деятелей (Е. Мизулина, Л. Слиска, П. Астахов) называли «педофильским лобби».
Хочется верить, что у нас по сравнению с продвинутым Западом это лобби еще не столь многочисленно. Но то, как буксуют законы, реально защищающие семьи, и то, в каком авральном порядке принимаются ювенальные нормы, «защищающие» детей от родителей, наводит на печальные размышления.
Общество имеет право знать
И размышления эти привели нас к выводу, что назрела острая необходимость повнимательней приглядеться к моральному облику особ, вершащих судьбы семей на разных этажах власти. Поинтересоваться их жизнью, ведь они хотят входить в семьи и ворошить грязное белье. Значит, общество тем более имеет право знать, как они живут, чем дышат. Особую важность в нынешнем социально-политическом контексте представляют их взгляды на половую мораль. Вероятно, родительским сообществам и неравнодушных гражданам имеет смысл активней включиться в изучение сего вопроса: поднять высказывания, соотнести с деятельностью, прояснить позиции чиновников и политиков в отношении детского секс-просвета, развращающих зрелищ и книг, гей-парадов и защиты прав ЛГБТ. Сейчас это такая лакмусовая бумажка, позволяющая быстро определить, к какому лагерю принадлежит человек.
К примеру, бывший сенатор Константин Добрынин, так вдруг озаботившийся внедрением беби-боксов (по-русски — коробок для подкидышей, которые дадут возможность создать в России рынок неучтенных детей и использовать их в разнообразных криминальных целях), весьма недвусмысленно высказался в поддержку признания однополых «браков» в нашей стране и заявил, что «гееборцев» надо «убрать из политического поля и из нашей жизни». Согласитесь, это очень многое проясняет…
Ну, так вот. Поддержка секс-просвета, содомитов и развратного «искусства» прямо или косвенно связана с педофилией. Соответственно, и люди, выражающие подобные воззрения, выражают их отнюдь не случайно. И общество должно добиваться, чтобы они на пушечный выстрел не могли подойти к территории семьи и детства. Да и вообще к рычагам власти! Если же на словах все правильно, а деятельность при этом в интересах педофилов, нужно выводить таких ханжей на чистую воду.
Причем действовать надо, не откладывая в долгий ящик, иначе противная сторона и вправду, как выразился бывший сенатор, уберет нормальных людей «из политического поля и из нашей жизни».
У всех перед глазами пример западных стран, где извращенцы дорвались до политической власти и насильно заставляют народы посредством «беззакония в законе» подчиняться их патологическим установкам. У нас же, как показывают недавние социологические замеры ВЦИОМ, более 80% населения выступает за «моральную власть». Поэтому разгром «педофильского лобби» наверняка получит всенародную поддержку.
[i]Продолжение следует
Главы из новой книги «Скачут всадники ночи… Кто они, идеологи глобального содома?» (Рязань, Зёрна-Слово, 2019).
Презентация книги состоится 12 февраля. Начало в 19 час. Вход свободный. Адрес: Б. Серпуховская, д. 24, помещение Синодального отдела РПЦ по взаимоотношениям с Вооруженными силами и правоохранительными органами. Здание находится на территории храма Вознесения Господня.
Ирина Яковлевна Медведева –директор Института демографической безопасности, член Союза писателей России, правления Российского детского фонда, Центрального совета движения «Народный собор», Центрального совета Всероссийского родительского движения «Родительское собрание».
Татьяна Львовна Шишова – член Союза писателей России, правления Российского детского фонда, Центрального совета движения «Народный собор», Центрального совета Ассоциации родительских комитетов и сообществ.
Специально для «Столетия»
