Несколько лет подряд в России происходит снижение реальных доходов населения – тех самых доходов, которые и определяют платёжеспособный спрос в экономике.
Дозволение ростовщикам действовать гласно привело к тому, что теперь многие приучились смотреть на ростовщичество, как на простое коммерческое дело, и такое мнение случается не раз слышать от очень порядочных людей.
Николай Лесков, русский писатель
Немножко политэкономии
Старшее поколение, изучавшее в советских вузах политэкономию капитализма, помнит формулировку основного противоречия капитализма: противоречие между общественным характером процесса производства и частнокапиталистической формой присвоения. У этого противоречия, как писалось в учебниках, есть конкретные формы проявления. Одна из них – противоречие между производством и ограниченным платёжеспособным спросом. И указанное противоречие неизбежно порождает кризисы, которые почему-то называются «кризисами перепроизводства». На самом деле возникают кризисы недопроизводства. Тогда для многих советских студентов и граждан подобные формулировки были абстракциями, которые не всегда доходили до сознания человека.
Сейчас в российских вузах по понятным причинам политэкономию капитализма не изучают. А вот что такое противоречие между производством и ограниченным платёжеспособным спросом, сегодня понимают миллионы простых граждан страны, даже далеких от политэкономии или экономической теории. Платёжеспособный спрос создаёт население, которому нужны продукты питания, жильё, транспортные и жилищно-коммунальные услуги, бытовая техника и мебель, одежда и обувь и многое другое. При этом речь идет не просто о потребностях и желаниях людей (они могут быть бесконечно высокими), а именно о потребностях, обеспеченных деньгами в кошельках людей.
Нет денег – нет и платёжеспособного спроса. Нет платёжеспособного спроса – нет и производства. Нет производства – наступает кризис. Сначала экономический. Но при определённых условиях он может перерасти в кризис социальный и политический.
Всё это достаточно занудно на десятках и сотнях страниц объяснял «классик» в своём незабвенном труде под названием «Капитал». Потому в более кратком и понятном варианте эту экономическую аксиому разжевал английский экономист Джон Кейнс в своей известной работе «Общая теория занятости, процента и денег» (1936 г.) Сегодня, кажется, суть этого противоречия капитализма понял даже министр экономического развития Максим Орешкин.
М. Орешкин. Фото: www.globallookpress.com
Как власть уничтожает российскую экономику
А вот премьер-министр Дмитрий Медведев, министр финансов Антон Силуанов и ряд других высокопоставленных российских чиновников этой простой экономической аксиомы не понимают. Они сознательно сокращают платёжеспособный спрос населения путём введения новых налогов и сборов или увеличением существовавших налогов (НДС). Плюс к этому увеличивая налоговую нагрузку на предприятия и организации, где граждане работают и получают деньги. Предприятия в лучшем случае снижают свои обороты, а сегодня всё чаще прекращают свою деятельность (добровольно или насильственно – в результате банкротств). Возникающая в результате этого безработица естественно ведёт лишь к убытию платёжеспособного спроса.
Орешкин, который учился в Высшей школе экономики (ВШЭ), где, естественно, его в понимание основного экономического противоречия капитализма не погружали. Он сам дозрел до этого понимания, оказавшись в кресле министра. А как не дозреть, если ему, согласно майскому указу президента, поручено обеспечить экономический рост страны и добиться того, чтобы Россия стала пятой экономикой мира, обойдя такого конкурента, как Германия? Максим Орешкин с ужасом понял, что российская экономика будет не расти, а падать. Потому что уже несколько лет подряд происходит снижение реальных доходов населения – тех самых доходов, которые и определяют платёжеспособный спрос в экономике. За последние пять лет реальные доходы населения рухнули на 10%.
Бедный Максим Станиславович осознал, что его коллега Антон Германович Силуанов и его начальник Дмитрий Анатольевич Медведев делают всё возможное для того, чтобы с помощью налогов и всяких иных «экспроприаций» лишить граждан «платёжеспособного спроса». И аргументы у этих оппонентов Орешкина убийственные: мол, на реализацию майского указа и дюжины национальных проектов надо изыскать 26 триллионов рублей. Никого не волнует, что большая часть национальных проектов напоминают дырку от бублика. Надо изыскать, и всё! В лучших традициях пламенных большевиков типа Троцкого дана команда провести массовые экспроприации населения.
Ростовщики в роли спасителей российской экономики
И тут на арене появляются «спасители России» – банки и прочие ростовщики. Они услужливо предлагают компенсировать сокращающиеся реальные доходы граждан с помощью банковских кредитов и ссуд. Таким образом повышая платёжеспособный спрос и внося свой посильный «вклад» в обеспечение экономического «рывка», которого требует президент Владимир Путин.
Председатель Банка России Эльвира Набиуллина неоднократно заявляла о том, что финансовый регулятор будет поощрять рост кредитов населению. Центробанк традиционно дистанцировался от решения задачи обеспечения экономического роста (мол, для нас главная и единственная задача – «таргетирование инфляции», не раз заявляла Набиуллина). Теперь, оказывается, Банк России вместе с коммерческими банками готов поучаствовать в обеспечении экономического «рывка».
В июне месяце Центробанк опубликовал доклад, из которого вытекает, что кредиты коммерческих банков населению – единственный «драйвер» российской экономики. В докладе отмечено, что за предыдущие 12 месяцев сектору домашних хозяйств (т.е. гражданам) было выдано кредитов на сумму 1,5 триллиона рублей. Не будь этих кредитов, рост экономики в лучшем случае был бы нулевым («Ускоренный рост потребительских кредитов в структуре банковского кредитования: причины, риски и меры Банка России». Доклад Банка России. Июнь 2019).
Ростовщики душат народ в своих объятиях
В экономике благодаря экспансии банков на рынке потребительского кредитования возникли своеобразные «ножницы». Реальные доходы населения падают, а продажи в розничной торговле не снижаются и даже растут. Вот, например, по итогам первого квартала текущего года реальные доходы людей упали на 2,3%, а оборот розничной торговли – напротив, вырос на 1,7%. Причины такого парадокса просты: люди начали задействовать свои «подкожные» (т.е. сбережения), а главное – делать покупки за счёт кредитов. Появилась серия сенсационных публикаций на тему потребительского кредитования. Если ещё несколько лет назад брали кредиты на покупки автомобилей, бытовой техники, зарубежные путешествия и т.п., то сегодня берут кредиты для покупки… еды.
Так называемый «средний класс», который мог обходиться без кредитов или мог их своевременно погашать, сегодня на глазах исчезает. Растёт доля домохозяйств, которые вынуждены хронически пользоваться кредитами банков. Закрывая один кредит и тут же беря новый. Или же переоформляя первоначальный кредит (пролонгируя его). Или же даже имея на руках по несколько кредитных договоров (доля таких «многостаночников» в общем количестве домашних хозяйств с незакрытыми кредитами быстро растёт).
Доля домохозяйств, в которых были непогашенные кредиты, в мае 2017 года была равна 34%; через год она увеличилась до 38%. А в мае нынешнего года достигла 44%. Эти цифры не раз воспроизводились в разных СМИ. Но я хочу обратить внимание, что эти цифры не отражают всей картины. Дело в том, что приведённые цифры – статистика лишь по банковским кредитам. А ведь ещё есть микрофинансовые организации (МФО) с их чудовищно ростовщическими процентами. Есть ещё ломбарды с их чудовищно низкой оценкой закладываемых гражданами вещей. Обобщающей статистики по ссудам МФО и ломбардов нет, но не ошибусь, если скажу, что число клиентов упомянутых двух видов ростовщических организаций сопоставимо с числом домохозяйств с непогашенными банковскими кредитами.
«Плохие» кредиты, от которых будет плохо всем
Любой кредитный бум рано или поздно кончается. Кончится и бум потребительского кредитования. Признаки окончания последнего уже бросаются в глаза. В портфелях потребительских кредитов банков растёт доля так называемых «плохих» долгов. Это кредиты, по которым имеются значительные (свыше 90 дней) просрочки в выполнении клиентами своих обязательств (прежде всего, обслуживания долга – процентных платежей).
Банк России, правда, не волнуется на этот счёт. По его данным, доля «плохих» долгов по кредитам населению составляет 6% (на середину года). Однако профессионалы знают, что эта цифра сильно занижена. Её скрывают коммерческие банки, чтобы выглядеть благополучными в глазах финансового регулятора. Наименьшая доля «плохих» долгов – по ипотечным кредитам. Это и понятно. Над клиентами весит дамоклов меч отъёма жилья в случае нарушения графиков платежей. А вот по кредитам на приобретение потребительских товаров доля «плохих» долгов уже измеряется двузначными числами процентов. По данным бюро кредитных историй «Эквифакс», на конец второго квартала потребительские кредиты банков составили 4,1 трлн руб. 13% из этой суммы – кредиты с просрочкой свыше 90 дней. Получается, что каждый седьмой рубль относится к «плохим долгам». В абсолютном выражении это 532,5 миллиарда рублей.
Ещё более удручающей выглядит картина, если мы будем оперировать показателем количества кредитных договоров. На середину года число потребительских кредитов составило 27,7 миллиона. Из них «плохими» оказались 4,8 миллиона, или 17,7%. «Плохим» оказывается уже каждый шестой кредит.
Нарастание доли «плохих» долгов в портфелях кредитования населения банки не останавливает. За второй квартал кредитные организации выдали 1,4 триллиона рублей новых потребительских кредитов – на 21,2% больше, чем годом ранее (1,14 трлн рублей). Ещё более впечатляющим был рост кредитования через кредитные карты – на 37%. От банков не отстают и микрофинансовые организации – за второй квартал объём выданных ими кредитов увеличился на 31% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Где выход?
Как назвать эту кредитную горячку? Пир во время чумы? Или, может быть, перегрев рынка кредитования домашних хозяйств? Чем подобные «пиры» и подобные «перегревы рынка» кончаются, мы хорошо знаем.
Услуги российских ростовщиков по компенсации падающих реальных доходов населения кончатся обвалом всей экономики. Боюсь, что после этого Россия в рейтинге мировых экономик может оказаться не на пятом месте (как о том мечтают некоторые товарищи во властных структурах), а скатиться с нынешнего шестого места на более низкие позиции. А о миллионах человеческих трагедий говорить не буду, чтобы не портить настроение читателям.
Надувание «кредитных пузырей» – неуклюжие попытки «обхитрить» экономическую аксиому, согласно которой имманентным свойством капитализма является противоречие между производством и ограниченным платёжеспособным спросом.
На протяжении нескольких веков существования капитализма никому ещё не удавалось преодолеть это противоречие. Преодолеть его можно, только отказавшись от самого капитализма. Такова ещё одна аксиома, которая практически была проверена в ХХ веке. Пока во властных структурах я не вижу ни одного человека, который бы мог озвучить эту аксиому. Все рецепты по «спасению» России, увы, пока исходят от ростовщиков. А чиновники их лишь озвучивают.
