Самый известный в России финский актер Вилле Хаапасало в эксклюзивном интервью ФАН рассказал, что дала ему Россия, назвал отличительную черту русского характера и поделился планами на будущее.
«68 дней стоял один в будке и продавал хачапури»
— Вилле, вы — самый известный финский актер в России. Народ хочет знать, куда вы пропали? Вы в творческом простое? Где наш друг Райво?
— Я уже давно занимаюсь бизнесом, в принципе. В течение нескольких последних лет открыл восемь компаний. Что касается творчества, то я участвую в международных проектах, которые должны были начаться в этом году, но из-за пандемии перенеслись на 2022 год. Это большие международные проекты, но всему свое время. Сейчас я — торговец хачапури.
— Бизнес для вас способ выживания или дело для души?
— Я месяца три думал, что мне делать. Сначала попросил несколько пекарен сделать мне хачапури, но никто не согласился, поскольку почти все они были закрыты из-за пандемии. И я начал изучать, что такое пекарня, построил пекарню, купил подержанную аппаратуру и придумал такие хачапури-полуфабрикаты, которые можно дожаривать в духовке. Я решил сделать себе такое веселое лето — 68 дней стоял один в будке и продавал хачапури. Я продал их 25 тысяч!
— Кто их покупал в Финляндии, это же грузинская кухня?
— Все 68 дней возле этого лотка стояла очередь. Рабочий день заканчивался, когда заканчивались хачапури. Я работал там по 19 часов, сначала продавал, а потом в пекарне работал. Закончилось лето — подумал, почему бы мне не продолжить? И вот скоро у меня уже будет 15 ларьков — и строится вторая пекарня.
— Вилле, а это где было? Ходят слухи, что вы живете в затворничестве, в какой-то деревне?
— Нет-нет, я в Хельсинки живу. Бизнес я открыл в деревне Пуумала. Это курортное местечко, где живет 2200 человек. Это мало совсем, но летом каждый день туда приезжает где-то около 15 тысяч туристов, а ресторанов нет. Поэтому я решил, что здесь хорошее место, чтобы начинать продажи.
Ну, это такой правильный маркетинговый ход. Лучше, чем реклама по телевидению, — когда я стою живьем. Представляете, 68 дней стоят очереди, на нас автобусами люди приезжали посмотреть, и любая пресса писала об этом. Я еще даже не успел рекламу сделать, а уже вся страна узнала про это!
— Заработанные деньги пошли на раскрутку сети? Возможно, это будет франшиза?
— Будет, будет. Это хачапури от Хаапасало.
«Я хотел бы посылать факсы и электронные письма»
— Образ простого русского парня помогает вам реализоваться как актеру? Вы не снимаетесь сейчас в кино, потому что ищете какой-то иной творческий выход?
— Понимаете, я давно работаю в кино — и в России, и в Европе, в Финляндии. Скажем так: я хочу что-нибудь свое. Мне хочется большего, хочется быть более серьезным участником в проекте.
Я хочу участвовать в написании сценария, то есть участвовать в процессе создания кино с самого начала. Не просто приходить — загримировали, сказал слова и ушел. Предложения в кино есть, всегда что-то есть. Поэтому я совершенно спокоен.
Последние годы, в основном, работаю на финском телевидении, делаю различные программы — о путешествиях, например. Я много путешествовал, объездил всю Россию и страны СНГ, сделал восемь циклов передач для Европы.
Понимаете, просто всему свое время, и я не брошу актерство. Вряд ли я брошу бизнес или брошу актерство — скорее, это будет совмещение этих двух вещей, потому что все меняется.
Я очень старомодный человек, и мне сложно перестраиваться. Вот все эти молодежные блогеры — я про них ничего плохого не скажу, просто в этом ничего не понимаю, поэтому мне сложно в этом жить. Мне говорят: «Ты должен сидеть в соцсетях», — а я не хочу, мне там делать нечего. Я очень старомодный человек в этом плане, я бы хотел еще факсы посылать и электронные письма.
— В России вас хотят видеть как актера, который воплощает национальный, хороший, любимый образ. В этом качестве мы вас еще увидим?
— Думаю, что увидите! Как раз в России у меня есть несколько проектов, в которых я участвую. Но, поскольку я участвую в них с самого начала, они долгие. Один из них — восьмисерийное большое кино.
— С русскими?
— Ну, скажем, совместные проекты. Пока сценарий только на финском языке. Долго утверждали текст: инвесторы что-то сказали, французы что-то хотели, мы год работали и, в принципе, сценарий закончили. Начинается второй этап подготовки к съемкам. Это огромный проект, который будет сниматься, наверное, месяцев восемь.
Я думаю, что я еще буду сниматься в кино, но сейчас самое главное, чтобы прошла эта всемирно известная непонятная ситуация, чтобы мы вернулись к более нормальной жизни и могли продолжать, хоть уже и по-другому, делать привычные вещи.
Хорошее отношение к русским в Финляндии не меняется
— Как повлияла пандемия новой коронавирусной инфекции на вас или на вашу семью? Не задел ли COVID-19?
— Слава богу, всех близких обошла эта напасть. А повлиял очень сильно, например, у нас с 8 марта опять закроют все, рестораны, все школы. А у меня же есть ресторан, и я переживаю за свой персонал. После этого карантина вообще половина ресторанов закроется в Финляндии. Естественно, когда мы все больше года находимся в положении, когда не можем даже обняться, жизнь стала другой. Многие боятся, и это очень сильно влияет на людей.
— Хочется задать вопросы про семью. В «Википедии» написано, что вы в разводе…
— Я никогда про семью не говорю, поэтому в «Википедии» ничего и нет.
— А в наших соседских отношениях коронавирус что-то нарушил?
— Нарушил, конечно! Вся восточная Финляндия страдает от того, что нет людей из России. У многих русских есть дачи, квартиры в Финляндии, и они не могут приехать. Например, приграничные магазины, продуктовые, супермаркеты пострадали очень сильно. А еще горнолыжные курорты — многие русские приезжали туда отмечать Новый год, а в этом году не смогли приехать по определению.
Пандемия влияет, но не на то, хорошие у нас отношения или плохие: у нас давно хорошее отношение к русским людям — и это не меняется. Единственное, что нет одного мнения по поводу вакцины «Спутник V». Но кто-то уже поехал специально в Россию и сделал прививку.
— А вы сделали прививку?
— Еще нет, у нас же в Финляндии государство очень сильно демократичное, поэтому мы все ждем своей очереди. Моя очередь наступит к концу лета, может быть осенью. Я считаю, что я должен ждать, пока у нас все старики получат вакцину, потом все люди, которым это важней, чем мне, а потом уже я.
— Сейчас на русском приходится много разговаривать или меньше, чем раньше?
— У меня же есть бизнес, где я говорю практически только на русском языке. Если я говорю в день часов пять, то один из них — точно по-русски. Когда я стою в ларьке и продаю хачапури, приходят русские, которые живут в Финляндии, и с ними, естественно, мы общаемся на русском языке.
«Я очень народный человек»
— Как к вам относятся сейчас? Могут обратиться: «О, Вилле, пойдем выпьем за дружбу!»?
— Я очень народный человек: ну, такой типаж, человек, к которому, по крайней мере я так думаю, легко подойти. Ну, я такой, знаете, из деревни. В принципе, это хорошее место: я «в клетке» и продаю себе спокойно хачапури, фоткаюсь, улыбаюсь. И радуюсь тому, что у меня уже работает больше 40 человек. В такое сложное время я могу дать работу 40 людям, для меня это немаловажно.
— Скажите, а что вас радует в жизни?
— Природа. Например, я сейчас путешествую: взял дом на колесах и хочу объехать все ларьки, которые у меня есть на севере Финляндии. Буду останавливаться там на день-два и смотреть, как встает солнце. То есть счастье для меня — это озеро, это река, это тундра, просто посмотреть на сопки и снег. Зима — это самое мое любимое время года, я обожаю зиму.
И еще меня радует хорошая еда, когда я могу ощутить вкус, который не знал раньше.
— А в русской кухне что больше всего нравится?
— Я очень супы люблю. Нигде в мире нет такого количества хороших супов, как в России, вот по ним я прям скучаю! Обожаю борщ — не знаю, как люди живут без борща, мне надо хотя бы раз в неделю его поесть — хорошего густого борща.
— Что вы думаете про санкции в отношении России? С одной стороны, вы глубоко знаете своего персонажа, человека из России, а с другой — вы деятель культуры, который задействован в международных проектах…
— У меня есть очень сильное мнение, очень сильное. Я слежу за всем этим, но, поскольку не являюсь политиком, лучше промолчу, лучше пообщаюсь с народом. Скажем, если взять простой народ Финляндии, думаю, что больше половины против санкций. Пусть политики это обсуждают, а я не политик.
— Вас в России очень любят, а как вы относитесь к российскому зрителю?
— Для меня всегда любая страна — это не камни, стены, дороги и политика. Прежде всего — люди, которые живут в этой стране, в этом городе, в этом месте, в этом доме. Если бы мне не нравился российский народ, я бы не работал, не жил бы в России. У меня есть очень много хороших друзей в России, которых я очень сильно люблю. По поводу политики — я могу соглашаться или не соглашаться, мне это неинтересно, это не та Россия, которую я люблю. Я не скажу ни против, ни за. Я — с народом.
«Россия дала мне очень хороший урок»
— Какая черта русского характера вам кажется главной?
— Россия дала мне очень хороший урок — не надо сегодня переживать о том, что будет завтра. Завтра будет завтра. После этого мне стало проще жить. Любой финн, например, должен распланировать свою жизнь лет на 20 вперед, и мы все очень переживаем о будущем. И еще есть такая черта, не знаю, хорошая или плохая, но, когда меня спрашивают, чем отличается финн от русских, я всегда говорю: у россиян есть ядерная бомба, а у финнов — нет.
Просто это другое мышление — российские жители ощущаются элитой, державой, что мы большие, мы сильные. А в Финляндии — мы «маленькие», и мы живем по-другому как-то. Например, если посмотреть российские новости, то они в основном из России и о России. А мы все время смотрим, что происходит там, особенно сейчас, в пандемию.
— В следующем году вам исполняется пятьдесят лет. Есть ли у вас ощущение возраста?
— Иногда мне кажется, что мне уже 70, потому что я устаю. Нет, я вот недавно со своим другом, которому как раз стукнул полтинник, а мне будет в следующем году, поговорили о возрасте. Единственное, что я понял, — не хочу, чтобы мне снова было 20: эта дурацкая голова, ничего не понимаешь. Вот туда я точно не хотел бы вернуться.
В принципе, если бы можно было остановиться на этом полтиннике, когда я что-то еще могу, но голова уже более-менее на месте… Я счастлив уже потому, что я знаю гораздо больше, чем я знал 10 лет назад, мне это приятно. Я знаю, почему облака изменяются, всякую ерунду изучаю, как готовить какое-нибудь азиатское блюдо… 10 лет назад я этого не знал, а теперь знаю. Вот мне клево!
