Какими на самом деле будут федеральные выборы, обещающие полностью изменить конфигурацию власти России
Антон Чаблин
Фото: Сергей Савостьянов/ТАСС
20-летие нахождения Владимира Путина у власти Кремль «отметил» по-особенному: общественности представили новый сценарий сохранения президента во власти после 2024 года. Сценарий, похоже, таков, что придется менять всю властную структуру.
Вопрос преемником еще открыт
Похоже, Кремль начал «тестировать» новый сценарий транзита власти в 2024 году, когда предстоят выборы президента. Владимир Путин, в соответствие с Конституцией, не может избираться главой государства третий раз подряд. Предложений того, как изменить конфигурацию власти, чтобы оставить Путина главным действующим лицом в российской политике, предостаточно.
Скажем, спикер Государственной Думы Вячеслав Володинпредложил преобразовать президентскую республику в парламентскую — чем не предпосылка, чтобы наделить Путина, уходящего в 2024 году с поста президента, премьерскими полномочиями?
Дискуссия относительно предложений Володина была бурной, но давно отгремела. И вот 12 августа специалисты Российского фонда свободных выборов (РФСВ) и Союза молодежных избирательных комиссий подготовили специальный доклад «Выборы 2024». В нем собраны предложения по совершенствованию избирательной системы России, но наиболее интригует один из разделов: что будет, если совместить президентские выборы и общенациональный референдум.
«Совмещение референдума с выборами, как наиболее эффективного способа осуществления демократии, может стать реальностью. Страна выберет не только лидера, но и направление, которому он должен следовать», — говорится в докладе.
Недвусмысленный намек на то, что в 2024 году президентом может избраться человек, лояльный Кремлю (возможными преемниками нынешнего главы государства называют самых разных персонажей — от министра экономического развития Максима Орешкина до мэра Москвы Сергея Собянина), но вся полнота власти останется у человека, занимающего совсем иной пост. И не обязательно премьер-министра…
Чей опыт лучше — Алиевых или Лукашенко?
Архитектор «сингапурского чуда» Ли Куан Ю, покинувший пост премьер-министра в 1990 году, остался сначала старшим министром, а затем министром-ментором в правительствах своих преемников. Любопытно, что саму должность «старший министр» придумал именно Ли Куан Ю: еще за пять лет до своей отставки, предвосхищая неминуемый уход, он предложил, чтобы подобный пост занимал бывший премьер-министр или вице-премьер.
В Сингапуре обошлось без референдума. А вот на постсоветском пространстве было немало примеров общенародных референдумов, по итогам которых сохраняли или даже упрочивали власть авторитарные лидеры. В 1993 году таким образом в Азербайджане получил президентскую власть Гейдар Алиев (на тот момент спикер парламента). После этого в Азербайджане путем референдума еще трижды меняли Конституцию — фактически, в интересах Гейдара Алиева и его сына и преемника Ильхама Алиева.
В Таджикистане Эмомали Рахмон трижды инициировал референдумы: изменения в Конституции укрепляли власть президента (скажем, срок полномочий его увеличился до 7 лет, а избираться он мог бы неограниченное число раз).
В Белоруссии в 2004 году референдумом разрешено Александру Лукашенко также участвовать в президентских выборах неограниченное число раз.
А вот в Туркмении в 1994 году на референдуме полномочия Сапармурата Ниязовапродлили на восемь лет — но воспользоваться плодами волеизъявления он не смог: парламент признал его «пожизненным президентом». Как видно из опыта других постсоветских стран, вариантов у Кремля — множество.
Кремль укрепляет действующую форму правления
«СП»: — Спикер Госдумы Вячеслав Володин недавно предложил расширить полномочия парламента и увеличить долю одномандатных округов. Как вы отнеслись к этому предложению?
— Увеличение числа одномандатников до 75%, а то и до 100% — это тактическая уловка, на которую Кремль может пойти, если не будет уверен в том, что рейтинги «Единой России» стабилизируются к 2021-му году. В такой ситуации проще избрать лояльных власти кандидатов по одномандатным округам чем под брендом «Единой России», — говорит директор консалтингового агентства NRP Group Дмитрий Фетисов. — Но у такого подхода есть свои минусы для государственной системы. Возросшее количество депутатов, избранных по одномандатным округам, сделает их более независимыми от партийной дисциплины и менее контролируемыми федеральной властью.
К тому же такой подход может нанести урон партийной системе, которая хоть и нуждается в реформировании, когда ведущая в стране партия окажется без ярких представителей. Тем более, что выборы в Мосгордуму показали, что отказ от бренда «Единой России» не приносит ощутимых дивидендов кандидатам от власти.
«СП»: — Похоже, что предложение Володина было лишь «пробой пера». А когда, как вы полагаете, Кремлем будет принято окончательное решение о смене избирательной модели?
— Окончательное решение по внедрению такого подхода, на мой взгляд, будет принято до лета 2020-го года. А пока у Кремля еще есть время как взвесить все риски, так и вернуть рейтинги «Единой России», либо и вовсе предложить некий третий путь.
«СП»: — Но мы же с вами понимаем, что выборы в Госдуму — не самый главный вызов для Кремля. Главное — как обеспечить «транзит власти» в 2024 году.
— Большая часть дискуссий о сценарии «транзита власти», роли в нем Госсовета и изменении Конституции зачастую раздувается искусственно через телеграм-каналы в интересах тех или иных властных групп.
Исторический опыт России (включая современный период) показывает, что коллегиальные органы власти являются слабым органом управления. И вряд ли стоит ждать каких-либо изменений в форме правления РФ в ближайшем будущем.
Кремль в настоящее время делает ставку на усиление принципов разделения ветвей власти, укрепление парламента, поиск кадрового резерва, развитие Госсовета как совещательного органа по работе с регионами и реализации нацпроектов, национализацию элит. Но все эти меры идут на подготовку к изменению действующей формы правления, а не на ее укрепление.
